– Нет-нет, все в порядке. – Его тон был не совсем убедительным. – Я действительно не думал о том, как буду говорить о нас людям, поэтому вел себя сдержанно, вот и все. Но я думаю, он поверил в наш стремительный брак. – Он повернулся и взглянул на нее, выражение его лица смягчилось. – Не надо это вспоминать. Что сделано, то сделано.
– Ладно. – Она ничуть не успокоилась, но решила действовать разумно. Ксавье прав: беспокоиться не о чем.
Им придется провести какое-то время вместе на этой неделе, если они хотят выглядеть убедительной парой на вечеринке Хьюго в следующий уик-энд. Николь меньше всего хотела подвести Ксавье перед его друзьями.
Они проехали по длинной широкой дороге и въехали в ворота, которые открылись автоматически. Николь предполагала, что дом Ксавье будет впечатляющим, его истинное великолепие поразило ее до глубины души. Построенный в народном стиле, он походил на огромную геометрическую цитадель; два его крыла напоминали часовых по обе стороны от большого входа.
– Дом, милый дом, – сказал Ксавье и поднял брови, глядя на Николь, когда остановил машину у входа и выключил двигатель. – Я принесу твои вещи, а потом покажу тебе дом.
Вхождение в дом Ксавье показалось Николь прогулкой в другой мир. Она ахнула от удивления.
– Ты же не ждешь, что я перенесу тебя через порог, да? – резко спросил Ксавье, приняв ее удивление за разочарование.
– Нет, конечно нет, – произнесла она с успокаивающей улыбкой и повернулась к темной лестнице с деревянными перилами, а потом подняла глаза на богато украшенное окно с многочисленными стеклами.
– Вот это да. Я понимаю, почему ты не хочешь терять это место. Дом потрясающий! – Она повернулась к Ксавье.
Он огляделся вокруг, будто проверяя, что она имеет в виду, а затем снова улыбнулся:
– Он принадлежит моей семье почти сто пятьдесят лет, но я живу здесь только последние четыре года, с тех пор как мою покойную тетушку госпитализировали после первого инсульта.
– Должно быть, тебе тяжело приходилось. Жить здесь, пока она так болела.
Он пожал плечами, но ничего не сказал. Однако в его глазах промелькнула печаль.
– Ты многое здесь переделал? – спросила Николь, стараясь не играть у Ксавье на нервах.
– Я ничего не переделывал. Меня все устраивает.
Он махнул рукой на большой, элегантный вестибюль с аккуратным мраморным столом с большой вазой свежих цветов посередине. Светлые стены были увешаны яркими полотнами современного искусства, и на дальней стене висело огромное зеркало в позолоченной раме.
– У нее был отменный вкус и любовь к дизайну интерьера, поэтому я все сохранил. Она постоянно читала журналы по домоводству и садоводству, – произнес он, смотря куда-то вдаль, словно вспоминая тетушку с любовью. – Я уверен, она стала бы дизайнером интерьеров, если бы у нее была такая возможность, но мой дядя не хотел, чтобы она работала. Он придерживался строгих традиций.