– Я подозреваю, они считали, что я просто помешаю им жить своей жизнью, – продолжал Ксавье, в его взгляде читалось беспокойство. – Тетушка говорила, что они слишком любили светскую жизнь. – Он помолчал, словно решая, стоит ли говорить дальше. – И они изменяли друг другу.
– Ой. Мне жаль это слышать. Должно быть, тебе было так неспокойно, – тихо сказала она.
Он снова посмотрел на нее, выражение его лица смягчилось.
– Я был не в восторге от этого. Но ведь жизнь не идеальна, верно?
– Верно. – Она улыбнулась.
Снова наступило напряженное молчание. Они посмотрели друг на друга, и Николь почувствовала необычное притяжение между ними.
– Далее? – Ксавье нарушил молчание.
– В каком смысле? – Она немного растерялась.
– Будут еще вопросы?
– Да. Если бы ты неожиданно умер сегодня вечером, ты пожалел бы о том, что чего-то не сказал кому-то?
– Хм, я не знаю, – задумчиво ответил он. – Наверное, я сожалею о том, что у меня не было возможности рассказать моей тетушке, как я ценил ее заботу. Неизвестно, что со мной было бы, если бы не она.
На глазах Николь выступили слезы.
– Я рада, что она у тебя была. Похоже, она была удивительной женщиной.
– Да, удивительной.
Сморгнув слезы, она смущенно спросила:
– Когда ты последний раз плакал перед кем-то?
Он нахмурился, избегая ее взгляда:
– Я не привык лить слезы.
– В самом деле? Ты никогда не плачешь?
– Не у всех на глазах. – Он поерзал на месте и скрестил руки на груди. – А в одиночку я плакал давным-давно.
– Ну ладно. – От его ответа она почувствовала тупую боль в груди. Как ужасно, что Ксавье не желает выражать свою печаль перед кем-то другим.
– А я все время плачу перед людьми, – сказала она с самоуничижительной усмешкой. – После этого я всегда чувствую себя лучше, хотя иногда смущаюсь. Я плачу почти по любому поводу.
Он напрягся, словно ему было действительно неудобно, и взглянул на часы, будто желая убежать от разговора.
– В любом случае, Николь, это было интересное мероприятие, – сказал он. – Но сегодня мне правда надо работать.
– Хорошо. – Она смотрела, как он встает с дивана, чувствуя удовлетворение.
Итак, она узнала его немного лучше.
Его эмоциональная недоступность стала понятнее теперь, когда Николь больше узнала о том, как родители игнорировали его в детстве. Ей было очень жаль бедного, одинокого мальчика, которым он явно был, не имея любящей семьи. Каким становится ребенок, не получающий любви и заботы собственных родителей?
Николь решила постараться и сделать все возможное, чтобы поддержать Ксавье в ближайшие месяцы. Ей надо быть осторожной, чтобы не ступить на эмоционально зыбучие пески. Она сглупит, если позволит себе влюбиться в Ксавье.