Увидев корабль с пробоиной в борту, погрузившийся носом в трясину, Майкл почувствовал закипающую в душе ярость. Он ненавидел эту проклятую планету, этих «атлантов», которые по неизвестной причине атаковали мирный корабль. И он понял, что никогда не покинет «Арго», потому что корабль стал его настоящим домом. И как бы он ни пытался вырвать его из сердца, рана получится слишком глубокой. Пациент после такого может и не оправиться.
Вступив на борт корабля, Майкл первым делом хотел броситься в капитанскую рубку, где должна была находиться Талия и ребята. Но сдержался, понимая, что если случилось страшное, он им уже ничем помочь не сможет. Сейчас каждый должен заниматься своим делом, чтобы выбраться из той передряги, в которую все угодили. Не время искать правых и виноватых, хотя Майкл отлично знал, из-за чьего неуемного любопытства они здесь оказались. Надо работать, и тогда у них появится шанс на спасение.
Казак приблизился к стальной двери и отправил через «разгонник» сигнал запроса на кодовый замок. Понятное дело, безуспешно. Тогда он подключился к автономным генераторам, и они тут же подали энергию на дверь и систему защиты. После чего Майкл отправил цифровой код, позволил защитной системе снять с его «разгонника» слепок и биометрические показания. Система защиты прислала подтверждение: «Допуск разрешен», и дверь открылась.
Майкл поспешно вошел внутрь. Один боец остался снаружи контролировать коридор, другой встал возле дверей, чтобы видеть одновременно первого солдата и Казака.
«Арго» крепко досталось. Глупо надеяться полностью восстановить всю систему, но сейчас Майкл больше всего волновался не из-за Большого Умника. Главная компьютерная система корабля – штука сложная, многоуровневая, будет очень жаль потерять ее, даже маленькую часть. А к этому стоило быть готовым. Но больше всего Казак волновался за Малыша.
Казак подал питание на Большого Умника и пробудил его. Запустились тестовые программы. Большой Умник просыпался медленно. Майкл наблюдал за результатами тестов. Одновременно ему поступали отчеты обо всех повреждениях. К счастью, Умнику досталось не так сильно, как могло бы. Всего лишь семнадцать процентов файлов оказалось повреждено. Из них необратимо – лишь десять. Такое вполне можно было пережить. Главное, чтобы в этих десяти не оказался Малыш.
Когда за спиной Казака раздалось старческое покрехтывание вперемежку с нецензурной руганью, от души отлегло. Он обернулся и увидел Малыша, выглядевшего лет на семьдесят, в обмундировании военного пилота Солнечной Федерации. Порванная окровавленная куртка, обмотанная лечебными бинтами голова, залитый синяком правый глаз, висящая на перевязи левая рука. Выглядел Малыш обитателем санитарного эшелона, пережившего воздушный налет.