— Я тут не туристка, Ося, ты это понимаешь?
Иосиф ее о чем-то спрашивал, но Светлана не отвечала на его вопросы.
— Я не туристка, понимаешь? Я не могу вернуться домой, ясно?
У Иосифа задрожал голос, когда он сказал:
— Да, я слышу.
И по его голосу Светлана поняла, что он обо всем догадался.
Она повторяла одно и то же. Хотела спросить, как им живется, но не решилась. Как им могло житься, если мама не вернулась и уже никогда не вернется домой?! Не могла она объяснить Иосифу и то, что ждет визу в США. Какое ему дело до того, куда она собирается, если он знает, что она не вернется? Кати не оказалось дома, и это, наверное, было к лучшему. Светлана говорила себе, что не вынесла бы этого — слышать голос своей маленькой девочки и быть не в силах ее обнять. Возможно, никогда. Еще она все время боялась, что разговор прервется, и в конце концов так и произошло.
Вечером и ночью Светлану лихорадило. Она не могла думать ни о чем, кроме разговора с сыном, и следующие несколько дней не выходила из своей комнаты. За это время она написала длинную печальную элегию и послала ее Джорджу Кеннану, чтобы он где-нибудь опубликовал ее: тогда, возможно, это стихотворение доберется и до России.
9
Через несколько дней ей опять захотелось позвонить в Москву. Яннер заказал тот же гостиничный номер. Там опять кричала сорока, повторяя свое бесконечное «Comment ça va?», и ее опять выставили в коридор. В тот день Иосифа дома не оказалось, и телефонистка спросила, не хочет ли Светлана поговорить с кем-нибудь другим. Она выбрала Берту, самую искреннюю из своих приятельниц. Светлана нуждалась в поддержке, добром слове, понимании.
— Так ты, значит, не хочешь возвращаться? — И Берта сказала наставительно, строго, учительским тоном: — Это неправильно. Ты знаешь, как трудно придется твоим детям?
— Знаю. Но ты-то меня понимаешь?
— Некоторые твои друзья плачут из-за тебя, — произнесла она неожиданно.
Внутри Светланы что-то взбунтовалось:
— У меня тут есть новые друзья!
— Какие еще друзья? Это ты несерьезно. Какие там у тебя могут быть друзья?
— Но они есть. И они хорошие. Здесь очень много добрых и хороших людей.
Она твердила это снова и снова, но Берта не давала себя переубедить. Светлане показалось, что ее приятельница просто не желает в это поверить, и испытала шок: Берта, такая современная женщина — и отказывается верить в то, что у человека могут быть друзья не только в Советском Союзе!
Светлана сказала себе, что лучше никому больше не будет звонить, раз она не в состоянии ни с кем договориться и только расстраивается, и почти заболевает.