— Не знаю, заслуживаете ли вы этого, Луис, — ответила Светлана и попробовала повторить его жест, но у нее поднялись обе брови, да еще и глаза невольно выпучились. Все засмеялись. — Но вот Аннелиза и Джордж там будут обязательно — в качестве едва ли не главных героев…
— Напишите об изменениях, происходящих с личностью эмигранта за границей, это отличная тема! — посоветовала Аннелиза.
— Вы знаете об этом как норвежка в США, да?
— Я не эмигрантка, Светлана, я просто вышла замуж за американца. Но даже я изменилась, так что уж говорить о вас!
— Как по-вашему, главное для самоидентичности — это язык?
— Думаю, нет. Дома я говорю только по-английски, в том числе и со своими детьми, как вы заметили. Но в Нью-Йорке есть китайские кварталы, а есть и русские, где люди даже не пытаются учить английский. Им это не нужно, они общаются со своими, точно в маленькой России или в маленьком Китае.
— Я пока пишу по-русски, потому что это язык, который я знаю лучше всего. Но, думаю, и для меня язык — это не главное. Я бы с радостью освоила английский настолько, чтобы уметь писать на нем. Я уже обратилась с просьбой об американском гражданстве и без внутренних терзаний изменю самоидентификацию. Я и без того несколько раз менялась. Сначала в Москве, когда вышла замуж за индийца Браджеша, с которым мы дома говорили по-английски, потом в Индии и, наконец, здесь.
— Эмигрант иногда чувствует себя потерянным, ему кажется, что его никто не понимает, и поэтому он противится новой культуре и бывает агрессивен, — сказал Луис Фишер.
— Это верно. Честно говоря, у меня были те же чувства: мол, мое новое окружение меня не понимает. Иногда я сержусь на людей, хотя и знаю, что их вины тут нет.
— Не исключено, что эти чувства усилятся, когда вы осядете на одном месте и у вас появится время наблюдать за культурными различиями. Мы, американцы, наверняка не раз будем раздражать вас, Светланка, вот почему я заранее, еще в Швейцарии спрашивал, не лучше ли вам выбрать для жизни какую-то европейскую страну, где культурные различия с Россией не столь заметны, — рассудительно произнес Кеннан.
— Я сделала правильный выбор, поверьте!
Официант предложил принести кофе, однако все, как и Светлана, предпочли заказать еще вина. Все это время Луис Фишер не сводил со Светланы глаз. На молодую женщину его взгляд действовал, как шампанское.
— Да, вы же спрашивали меня, как я встречу Рождество. Я буду дома. В своем доме. Впервые после года странствий у меня есть собственное жилье. Вы знаете историю, случившуюся с Туром Хейердалом и его обезьянкой? Этот знаменитый норвежский путешественник описывает в одной из своих книг, как вез на плоту через океан обезьяну. Та очень волновалась, бегала по плоту и шумела. Тогда путешественник взял несколько досок и соорудил для нее домик. С этой минуты обезьянка, как по мановению волшебной палочки, стала абсолютно спокойной: когда ей хотелось, она забиралась в домик, где сидела одна и где никто ее не видел и не мог потревожить; это была только ее территория. Вот и со мной дело обстоит так же: уже год у меня нет укрытия. Все восемь месяцев, с самого моего приезда в Америку, я живу как на сцене с поднятым занавесом и вынуждена слушать реплики из зрительного зала. И вот, наконец, собственный дом! Впервые в жизни я наряжу рождественскую елку! Игрушки и свечи у меня уже есть, мне прислала их жена моего венского издателя. Буду слушать колядки на разных языках. Это подарок от одного читателя. Я получила примерно триста рождественских поздравлений — в основном от американцев, но есть и из Европы, Канады, Южной Африки и Австралии…