— Доктор, а он не умрёт? – забеспокоился Истомин. — Может, его в санбат отнести Жалко будет, если такого языка потеряем…
— Не умрёт, мотнул головой врач, — сейчас мы его в чувство приводить будем. И с этими словами он сунул немцу под нос вату, смоченную нашатырём. Веки пленного шевельнулись, он открыл глаза.
— Так, где он?
В блиндаж буквально влетел особист в сопровождении комвзвода и переводчика.
— А, уже очухался, это хорошо. Как он, доктор, говорить может?
— Может, может, — подтвердил врач, — правда, похоже, перелом обеих ног, так что для транспортировки понадобятся носилки, а в остальном полный порядок. Можно допрашивать.
— Отлично, — особист с довольным видом присел на заменявший стул кусок чурбака и, глянув на переводчика, произнёс «Фамилия, имя, номер части».
А дальше началось самое интересное. Немец, решивший играть в молчанку, оказался русским. Да не просто русским, а ещё и лейтенантом особого отдела, если судить по знакам различия и документам в кармане гимнастёрки. А ещё в вещмешке у него были документы на демобилизованного по ранению красноармейца, следующего домой в город Челябинск, и документы о том, что сей достойный «защитник родины» является токарем первого разряда, а также советские деньги четыре толстенные пачки потрёпанными купюрами. В общем, набор шпиона во всей красе.
— Ну, что молчишь, «коллега» – особист глянул предателю прямо в глаза. — Ты из себя контуженного-то не строй, всё равно не поможет. Или забыл, … что за измену родине в военное время бывает, так я напомню трибунал и стенка.
— Nain ih bin deutshmen soldat, — вдруг неожиданно произнёс шпион на чистом немецком языке. И тут же перейдя на русский заявил «Я не предатель». Я.
— Молчать! — заорал особист. — Это потом расскажешь.
— Значит так, — обратился он к комвзвода, — мне двух бойцов с носилками, я его у себя допрашивать буду. И ещё, — особист внимательно посмотрел на Истомина, — Лаптев, со мной, пока я с этим «фруктом» возиться буду, рапорт напишешь что и как было.
Написание рапорта и дача объяснений заняли у Истомина более двух часов, а потому до своей землянки он добрался только а половине десятого, имея твёрдое намерение согреться и отдохнуть, поскольку день выдался на редкость тяжёлым и нервным. Но не тут-то было. Как оказалось, его срочно требовал к себе комбат. «Так, приключения продолжаются, — вздохнул Истомин. — Я-то ему ещё зачем понадобился Своих что ли у него забот мало, а, впрочем, это наверняка из-за того, что сегодня случилось. Сам всё от меня узнать хочет что и как было. Ладно, ничего не поделаешь, пойду доложу командованию», — и он зашагал в направлении КП батальона.