В районе сердца что-то шевельнулось и опустив глаза я увидел, как всаженный по рукоять клинок медленно ползёт из раны, окутавшись зеленоватым свечением.
– Демон! – Стоявший чуть в стороне парнишка не придумал ничего умнее, как огреть меня планшетом по голове.
Среагировать не успел – поглощённый зрелищем окутанного зелёным свечением ножа я успел разве что заметить его движение, а уже в следующую секунду планшет, громко хрустнув о мой череп, развалился на несколько частей, оставив в руках обидчика короткий кусок пластика.
– Дебил? – Морщась от боли – врезал он сильно, от души, поворачиваюсь к нему: – Ты чего творишь?! Больно же! – Более ничего произнести не успеваю – отделившийся от меня клинок, летит прямо в грудь паренька, оставляя за собой ясно видимый след. Наподобие нити – зелёной, разумеется. Пройдя сквозь него, словно тот был призраком, вот только призраки не вскрикивают и из их тел не льётся кровь, так вот – выскочив из его спины и продолжая оставлять всё тот же след, нож прыгает в сторону, пропадая из виду, а когда я доворачиваюсь ему вслед, то картина, открывшаяся мне, достойна кисти самого Гахена.
Парень и те двое, что прежде удерживали меня, стоят, слабо покачиваясь на ногах. Словно водоросли – те тоже, именно так плавно раскачиваются. Все они мертвы – это видно и по дырам, аккуратно пробитых в груди и по неживой синеве, залившей их лица. От падения на пол их удерживает всё та же нить – тела словно нанизаны на неё и только она удерживает их от падения. Это я вдруг осознаю так, словно в моей голове кто-то поднимает шторку над окошком с подсказкой. Так… Нож, словно ожидая моей команды, висит над левым плечом и послушно разворачивает лезвие, пока мой взгляд обшаривает помещение в поисках горелого.
Его я отыскиваю быстро – стоящий на коленях человечек сжался в комок шагах в пяти от меня. Его покрытый шрамами череп часто-часто кивает, словно им забивают невидимый гвоздь и только подойдя ближе до меня доходит причина его поведения.
Он молится.
– И будет оно недостижим для оружия вашего, и покарает оно дерзнувших…
На меня он не реагирует, будучи парализованным страхом.
Ясно. В ступоре. Религиозном.
Опасности не представляет.
Стоит мне только осознать это, как нить исчезает и тела за моей спиной валятся на пол. Падает на пол и нож, а на меня наваливается боль.
Даже так – Боль. С Большой буквы.
Грудь просто пылает огнём – с трудом сдерживаю стон и, пошатнувшись, хватаюсь рукой за ближайшее, что есть рядом.
Этим оказывается голова горелого.
– Ты… Прощаешь меня?! – В его глазах пульсирует огонёк безумия: – После того как я… тебя…