– Да пошёл ты!
– Не стоит ругаться, – чуть высунув язык он поднял нож примериваясь: – Как там… В книжке-то было? – И без того бугристый лоб сморщился, придавая горелому поистине монструозный вид: – Эммм… Неглубокие, не более полсантиметра, прорезы. Ща попробуем, – подмигнув мне, он кивнул держащим: – Держать крепче! Дёргаться будет!
Особой необходимости в последнем указании и не было – я и так практически висел, ощущая разве что наличие ног – стоять на них было невозможно.
– Ну-с… – Нож коснулся правой части груди: – Зелёный благослови! – Горелый коротко выдохнул и лезвие, с противным скрипом, двинулось вниз, оставляя за собой заливаемый кровью след.
Странно – но боли почти не было.
Неприятные ощущения, горечь обиды и унижения – да. А вот боли, той самой, от которой начинаешь выть – нет.
Разрез слегка покалывало, он жутко чесался, ну и да – побаливал, но только слегка. Удивлённый происходящим я посмотрел на горелого, но он лишь вернул мне свой, полный смешанного удивления и уважения, взгляд.
– Терпишь? – Отступив на шаг он оглядел разрез и покачал головой: – Эхх… Прости, брат, криво пошло. Я ж первый… – Осёкшись, мой мучитель резко затряс головой: – Это ещё что?! – Появившийся в его руке платок – точно такой же, как и тот, пропитанный сонной гадостью, пробежал с моей груди – с разреза, вытирая кровь.
Разреза не было.
Вместо него – на его месте, пульсировала тонкая и бледневшая на глазах, зелёная полоска. Секунда, другая и она, сменив цвет с бледно зелёного на белый, истончилась до волоса, а затем и вовсе пропала, оставив вместо себя чистую, неповреждённую кожу.
– Это…Как?! КАК?! – Схватив меня за подбородок он задрал мою голову вверх: – Ты чё, фришка грёбанная! Думаешь я тут шутки шутить пришёл?! Нн-аа!
Взмах ножа разрубил мой живот, и я вскрикнул – но не от боли, её по-прежнему не было, от удивления и неожиданности.
– Что? Это невозможно! – промелькнувший платок оставил после себя полосу чистой кожи.
– Что же ты за тварь такая! – продолжая удерживать мой подбородок горелый пристально посмотрел мне в глаза: – Отвечай! Кто ты?!
– Человек божий, обшит кожей, – дёрнув головой – и откуда только силы взялись – я чувствовал себя свежим и хорошо отдохнувшим я рванулся из удерживавших меня рук и бандиты, не ожидавшие подобного, рухнули на пол, как кегли откатываясь прочь.
– Что, горелый, – ощерился я, разглядывая его напрягшуюся фигуру сквозь зелёную дымку, окутавшую всё вокруг: – Не по-твоему вышло?
– Да пошёл ты! – Нож метнулся вперёд и грудь слева обожгло холодом: – Сдохни, тварь! – Отскочил он на пару шагов, шаря у себя на поясе: – Сдохни! – Второй нож блеснул лезвием, нацеливаясь на меня, но вдруг замер, застыв в воздухе.