– Что? Вправду рад будешь? Ну так иди сюда – я тебя поцелую, – безгубый рот приоткрылся, но развития событий не последовало – официант ойкнул и закатив глаза, сполз на пол, вызвав настоящий переполох в зале.
Дожидаться дальнейшего развития событий мы не стали – быстрым шагом покинули заведение и остановились только через две палубы.
– А неплохо получилось, да? – Привалившись спиной к стене хмыкнул горелый из-под надвинутого на лицо капюшона: – И платить не пришлось.
– Куришь? – Протягиваю ему пачку, сунув в зубы сигарету и дав ему прикурить прикуриваю сам: – Послушай. Чёрт. Ладно. Скажу, как есть.
Он кивает, выражая готовность выслушать приговор и затянувшись выпускает длинную струю в потолок.
– Ничего не имею против тебя. Ты, как я вижу мужик в теме.
– Но?
– Но я не люблю фанатиков. Непредсказуемые они – а мне и без того проблем хватает.
– Доступно, – горелый кивает: – А без фанатизма – взял бы? К себе в команду?
– Не знаю. Нет у меня в тебе уверенности – уж извини, как есть говорю, – выкинув окурок в стоящую рядом урну сую руки в карманы и пальцы левой цепляются за что-то, лежащее там на самом дне.
– А если срок испытательный? Ну – как докажу свою полезность, так… – Он замолкает, глядя на кусок ремня – того самого, жабьего, с брусочками по одной стороне: – Это у вас откуда? – Горелый протягивает руку, и я передаю ему забытый в суете последних событий артефакт.
– Нашёл, – пожимаю плечами: – Хотел продать, но забыл. А что – знакомая хрень?
– Со времён войны не видел, – поглаживает он прямоугольнички и ойкает, когда разряд одного из живых кусает его за палец: – Ого! Живая?
– Так что это?
– Жабья флешка. Они на таких информацию хранили.
– Прикольно. И что – считать можно?
– Если найти считыватель, – начинает горелый и замолкает, глядя на меня: – Пожалуй я знаю, где из неё информацию снять можно. Ценная она, или нет – вот этого не знаю, но считать – с тех, что ещё с зарядом, можно. Ну так как Меченый – берёшь в команду? Я ж говорил – будет тебе от меня прок.
Аврора глотала пространство, а я, сидя в пилотском кресле, слушал рассказ горелого, представившегося как Пол. Вообще-то его полное имя звучало как Ан-Сарг Аль-Коприон Шестьдесят Семь Поллин, что, согласно традициям его планеты, означало сразу и сам родной мир – Ан-Сарг, и название города, где он родился – Коприон, и даже завод – да-да тот самый, номер, где работали его родители, произведшие на свет малыша Поллина. Такое необычное именование было обусловлено тем, что Ан-Сарг был планетой-заводом, на которой люди исполняли роль прислуги у автоматических производственных линий отвечая только за их исправность. И именно такой порядок именования – когда личное прозвище ставилось на последнее место этого подобия инвентарного номера, лишь подчёркивало ничтожность личности на фоне планеты-завода.