Третья четверть была отведена канониру, терминал которого был развёрнут экранами в сторону капитана, позволяя последнему свободно наблюдать боевую обстановку.
Четвёртая же четверть, та самая, вырезанная из общего пространства, представляла собой крохотную кухоньку, где дежурный вестовой мог оперативно приготовить чай, кофе и лёгкие бутерброды, дай капитан такую команду.
Закончив с рубкой, дикторша перешла к моторному отсеку, а от него к боевой палубе. Правда здесь смотреть было не на что – все пульты, терминалы и устройства были скрыты цензурой, демонстрируя вместо себя нечто размытое, не позволявшее и близко понять своё предназначение. Единственно, что было видно – так это обилие свободного пространства, позволявшего матросам и офицерам весьма комфортно исполнять свои обязанности.
Вот как по мне, то пожертвовав комфортом и руководствуясь принципом "в тесноте, но не в обиде", весь без малого шестисотметровый крейсер можно было ужать метров так до двухсот, но в Империи рассуждали иначе, стараясь окружить запертых в железе людей максимально возможным комфортом.
От этих принципов пришлось отказаться под самый конец войны, когда экономика, основательно подточенная гонкой вооружений, уже была не в силах выполнять все необходимые требования и предписания. Но даже в таком, урезанном варианте, корабли человечества намного превосходили по своему комфорту всё виденное мною ранее. Взять хотя бы то же Созвездие – про огромную каюту и кают-компанию которой я уже говорил.
– И зачем ты всё это копал? – Кивнув на объёмную модель корабля задал я Свенну давно мучавший меня вопрос: – Пограбить? Тут одной посуды на десятку будет.
– Как тебе сказать, – вытянув руку он слегка толкнул проекцию заставив вытянутый и зализанный корпус крейсера начать вращаться: – Пограбить – нет. Зачем такую красоту портить? Нет. Я хотел из него дом сделать.
– Дом?!
– А что такого? Перегнать на орбиту какой ни будь курортной планетки, оформить на себя и жить, временами спускаясь вниз на катере. Оформление собственности – копейки, топливо мне не нужно, воздух, вода еда – тоже не дорого. Повесил на высокой и готово.
– А что не перегнал?
– Первое время некогда было – много заказов по жабьим технологиям получал, а после, – вздохнув, он досадливо взмахнул рукой: – А после… Врос я. Домик поставил, сад, лаборатория.
– Понятно, – кивнув, разворачиваю кресло к пульту: – Быт заел?
– Он самый. Заел, – ещё раз вздохнул механик: – Заел, но мечта осталась. Я поэтому так легко на нашу операцию и согласился, несмотря на то, что и имя наработал, и клиенты пошли. Мечта же – оказаться на борту такого… такого красавца! Да и чувствовал – вот ещё немного и всё! Врасту окончательно, корни пущу. А там, глядишь и женюсь, детишки пойдут и всё, конец мечте, конец свободе. А ты?