Я киваю, разглядывая вышитую на кармане эмблему – сетка паутины, в центре которой висит крепыш-младенец и он, перехватывая мой взгляд, спрашивает, не тая сочувствия в голосе: – Амнезия? С респа только?
– С него, – вздыхаю, прикуривая от его огонька.
– Жабы, – пускает он дым в сторону: – Эти склизкие – такие. Мне говорили, – его голос понижается до шепота: – Что у них новое оружие появилось. Сбивает респ. Не сильно – перебить сигнал невозможно, но накидывает помех. У кого мутации вылезают, не те, что покупали, а у кого, – следует кивок в мою сторону: – Память отшибает. Но официально, – его голос возвращается к норме: – Это всё враки. Инф война холодного чужого разума.
Не отвечая я затягиваюсь, продолжая коситься на его эмблему.
– Не узнаёшь? – его палец щёлкает по младенцу.
– Нет.
Его окурок летит в сторону, прямо на пол, но стоит тому завершить свой полёт, как выскочившее из-под ступенек нечто блестящее и многоногое, проносится над ним, и, секундой спустя, вместе с добычей исчезает из виду.
Качаю головой – нет, эта эмблема не вызываем у меня никаких ассоциаций.
– Торг корпа. С членами торгуем – медициной разной. Известны во всех кантонах, – он горделиво распрямляет плечи: – Я грузы тягаю. От чужаков к нам.
– С кем? С членами?
– С инсектами, ну с членистоногими, – поясняет пилот, качая головой: – Знатно тебя приложило – такую эмблему не узнать.
В другом его кармане что-то коротко пищит – раз, другой, третий и он, спохватившись, хлопает меня по плечу: – Бывай, фришка! Не вешай нос – руки, ноги, голова целы, а значит – будем жить! Удачи в пространстве!
– И тебе, – произношу я ему в спину.
М-да… Руки-ноги целы, тут он прав, но вот в остальном… Жабы? Инсекты? И первые – враги, а вторые, если ему верить – друзья? Кантоны ещё какие-то… Куда я вообще попал?!
Браслет на руке вздрагивает, словно желая привлечь моё внимание, и я задираю рукав.
Там, с зелёной поверхности, на меня смотри смайлик. Самый простой – двоеточие и скобка ниже.
Бред?
Он самый.
Меж тем, пока я пытаюсь понять, что происходит, смайлик как бы выдавливается наружу, формируя подобие лица – сознание начинает заволакивать зелёная дымка и едва успев сделать несколько шагов, падаю на сетку скамьи.
– Ну что, вольный пилот? – С нескрываемым ехидством ко мне обращается висящий в пустоте, пульсирующий нефритовый ком.
Станции нет – я стою, а ведь я точно садился, так нет – стою в круглом, чуть сплюснутом сверху и снизу помещении бледно зелёного цвета.
– Вспомнил меня? – Продолжает ком: – Нет? Хммм… Похоже я перестарался с твоим переходом. Резко дёрнул… Сейчас исправлю. Вспоминай! – из его бесформенного тела выдвигаются тонкие ветки и наотмашь, глубоко рассекая кожу, бьют по моему лицу.