– Свалке, – безжалостно закончил я. – Нет. Оно, к сожалению, уже не там. Оно сбежало оттуда, когда ваши кретины уничтожили Поляну, и цветы Богов. Его уже ничто не удерживало, и оно удрало.
– Ты хочешь сказать, что цветы сторожили его? – недоверчиво спросил Тенах.
– Я не «хочу сказать», Тенах, я сказал. Оно было там и ушло.
– А что это такое? – полюбопытствовал Тенах.
– А вот это уже не твое дело, – отрезал я, – достаточно и того, что я знаю, что это такое. И знаю, что мне теперь делать. И нельзя терять ни одного дня, ни часа.
– А сейчас мы этого драгоценного времени не теряем? – несколько ядовито осведомился Тенах, уязвленный моими словами.
– Нет, не теряем. Я пытаюсь думать, хотя ты мне и мешаешь. Погоди немного. Я сейчас еще чуть-чуть погреюсь, и пойдем.
Тенах взглянул на воды ручья, где я грелся, и тело его покрылось гусиной кожей.
– Интересно, где же нам его искать? – задумчиво произнес он.
– Не искать, – поправил я его. – Звать. Но место найти надо, тут ты прав. Куда попало оно не придет.
У Тенаха вся кровь от лица отхлынула. Он сделался белей своих подштанников.
– Ты хочешь… о Боги!.. Я слышал о таком. Какой ужас, Наемник.
– Да уж, приятного мало, – согласился я. – Только обсуждать ничего не надо, тем более здесь.
Невеселое вышло у нас возвращение. Тенах в совершенно непотребном виде, а именно в штанах, позаимствованных у придурка, вместо положенных ему по храмовому уставу одежд, уныло плелся впереди. Несмотря на его усталую медлительность, я едва поспевал за ним, ибо вынужден был идти крайне осторожно: штаны второго придурка были мне малы, и я попросту не мог сколько-нибудь заметно переставлять ноги, опасаясь, что они лопнут на мне с треском, а у меня даже плаща не будет прикрыться. Плащ, куртку и все прочее я закопал в лесу вместе с ненужными штанами, уж очень они мерзко воняли. То есть это Тенах сказал, что воняли. На душе у меня было до того гнусно, что мне любая вонь казалась нипочем.
Я действительно знал, что мне предстоит сделать и вполне разделял мнение Тенаха. Действительно, ужас. Только дело обстоит еще хуже, чем он полагает. Ему и невдомек, что я знаю только «что», но не «как». В свое время я залез в запретные для меня книги и прочитал об этом обряде, но не все, далеко не все. Прочти я все – тогда – меня бы уже на свете не было. Тот сопляк, которым я тогда был, не умел защищаться от подобных вещей. Они затягивают. И подумать только, что я чуть не совершил обряд, сам того не заметив. В неподходящее время, в неподходящем месте. Воистину судьба хранит полудурков, предоставляя самостоятельно выпутываться лишь тем, кто на это способен. Я, похоже, способен, ибо помочь мне никто и ничто не в силах. Тех книг больше нет, они сгорели в ночь штурма. И моего Учителя больше нет в мире живых, и мне никак не получить от него весточку. Поляны белых цветов, куда приходят за откровением, больше нет. И в Доме Смерти мне уже делать нечего. Только раз в жизни смертный, если уж у него возникла такая нужда, может войти в Зал Невидимого Света. Во второй раз он упадет замертво, даже не дойдя до Зала, даже не переступив порог Дома Смерти. А я уже был там. И никакого другого способа вызвать с того света не существует. Ни книг, ни Учителя. И лишь обрывки обрядов в моей памяти. Подействовать-то они подействуют, но и только. Зная весь обряд, я бы победил наверняка, а так… Да и поздно позвал меня Тенах на помощь, слишком поздно. Сколько времени тому назад вырвалось наружу Оно? Маленькое, тощенькое, голодное. Теперь оно большое, сытое, и с каждым часом Оно набирается новой мощью. Еще неделя-другая, и я ничего не смогу сделать, Оно меня убьет. Сейчас я хотя бы еще могу попытаться.