— Насколько достоверны сведения? — кто бы спрашивал…
— Сами же всё засекретили…
— Мы?! — выражение лица, удивленно поднятая бровь и тон Володи — суть воплощенное недоумение и оскорбленная невинность.
— А кто же ещё?! — краткий миг, и разговор на равных превратился в вежливый диалог студентки с профессором… уважительный до оскорбительного…
— Галчонок, ты хоть раз на Пискаревском кладбище бывала? — крайне странный интерес.
— Естественно! У нас, в определенные дни, из каждой школы, детей туда обязательно возят. Поголовно. Часто — по нескольку раз… Иногда — каждый год.
— И кто тогда обычно ведет экскурсии? — его тон нравится мне всё меньше и меньше.
— У нас — их всегда вела "классная". Один раз, как помню — "историчка". Школьные преподаватели, короче… А что в этом особенного?
— Рассказывают они вам, я предполагаю, точно одно и то же… — он что, издевается?
— Ну, да… Про сгоревшие Бадаевские склады… Про 600 тысяч погибших от голода и холода. Про два с лишним миллиона "мирняка", вдруг угодившего в кольцо окружения. Скучный официоз.
— Ты там была уже при Ельцине? После свержения "коммуняк" и переименования города в Петербург? Уже когда "обманутому российскому народу открылась вся правда"… и тому подобное?
— Естественно…
— Седьмой десяток лет, при всех "генсеках" и президентах, слово в слово, повторяют детям одну и ту же "стандартную бубнилку о Блокаде", сочиненную ещё при Сталине, сразу после войны?
— Ага… — тема разговора перестала мне нравиться.
— Какие основания этому верить? — что ни вопрос, то острая колючка… без паники…
— Для нас, детей — лекции звучали убедительно. Тем более, что и наша "классная", и наша "историчка" — из семей "настоящих блокадников". Таких, для солидности, специально подбирали.
— Обе тетки, наверняка — еврейки… — гм, ой! А он то откуда про такие вещи знает?
— Галчонок, ты прочла достаточно старых бумажек, тоже способна сложить два и два…
Мысли вихрем закружились в моей бедной голове, пока не сплелись в ответ, озвучить который — не хватило духу… Может быть, потом, когда улежится. Не сейчас, в нервной обстановке…
— Повторяю вопрос — можно ли этим россказням теперь верить? — как на минном поле…
— Неизвестно… Последние относительно надежные (без пропагандистских подтасовок) данные о численности населения Ленинграда — датируются 1931 годом. Накануне введения "паспортной системы" власти попытались выяснить — сколько же людей, на самом деле, там живет? Одновременно и независимо — анализировались отчеты ОГПУ (так тогда называлась милиция), по партийной, профсоюзной и жилищно-коммунальной линиям. Все эти источники дали очень разные результаты — в диапазоне от 2,8 миллиона до 3,5 миллиона человек… В спокойное мирное время, погрешность определения численности населения — составила около 700 тысяч! Что реально происходило через 10 лет, в условиях панической эвакуации начала войны — тайна уже навсегда. В любых "рассекреченных" документах, даже численность официальных (!) "блокадных" потерь — у нас "гуляет" в пределах плюс-минус полмиллиона-миллион… Особенно "мутные" данные — по 1941 и 1942 годам…