Воробьевы горы (Либединская) - страница 39
– Карл Иванович Зонненберг, – пискливым голосом отрекомендовался маленький человечек, надушенный, в завитом белокуром парике. Держался он игриво, но несколько заискивающе. – Заканчиваю немецкую часть воспитания двух вверенных мне молодых людей и перехожу к одному симбирскому помещику, воспитывать его единственного отпрыска! Пришел поблагодарить за милости, оказанные моему спасителю!
Иван Алексеевич поглядывал на Зонненберга с насмешкой, но добродушно. Новый знакомый нравился ему своей нелепостью. И когда немец ушел, Иван Алексеевич сказал Луизе Ивановне:
– Если придет, принимать!
Так в доме Яковлевых появился еще один Карл Иванович.
Глава девятая
НОВЫЕ ДРУЗЬЯ
1
Вставать не хотелось. Рано и тихо. Только большая синяя муха с ожесточенным жужжанием назойливо билась о стекло и не давала снова задремать. Слышно, как в переулке дворник шаркал по тротуару жесткой метлой. Шушка зевал и потягивался, ворочался с боку на бок.
Впереди томительный, длинный день…
Никогда одиночество так не тяготило Шушку, как в эти знойные дни. Он с нетерпением ожидал осени, когда снова привезут Таню. Правда, жить ей придется в пансионе, но каждую субботу она будет приезжать к Яковлевым.
Чтобы как-то занять время, Шушка надевал на шею большой, красный с золотом барабан и, отчаянно барабаня длинными палочками, ходил из комнаты в комнату. Его темные бровки были сосредоточенно сдвинуты, казалось, он прислушивался к чему-то, словно искал лад и ритм в упругой барабанной дроби.
А то надевал халатик, подпоясывался зеленым шелковым пояском с серебряной пряжкой и, заложив руки за спину, начинал прыгать с одной стороны порожка на другую, с одной стороны на другую. В такт прыжкам он громко, во все горло распевал краковяк. Вера Артамоновна только вздыхала и зажимала уши.
Шушка слонялся из комнаты в комнату, спускался в людскую и девичью, слушал разговоры дворовых. Дворовые любили его, не стесняясь, говорили при нем о своих бедах, а иногда обращались к Шушке за советом. И он судил и рядил их несложные дела.
– Сразу видать, что не чистой барской крови, – сказал как-то один из крепостных мужиков, молодой веселый парень. Он дружелюбно похлопал Шушку по плечу широкой и сильной ладонью. Шушка покраснел, но спрашивать ничего не стал. Да и зачем спрашивать? Не задавая никому ни одного вопроса, в эти несколько недель он узнал все подробности о встрече отца и матери, о том, как Луиза Ивановна решилась оставить родительский дом, как была спрятана в русском посольстве, в Касселе, у сенатора, как, переодевшись в мужское платье, переехала границу.