— Молодой человек, до чего ты довёл мою Россию? — грозно спрашивает Пётр. И объявляет громовым голосом: — Знай, покуда я стою на своей скале, Петербург неприступен.
Говорили, что рассказ этот дошёл до Александра, и он, устыдившись, велел не трогать Медного всадника.
Так и был царь не у дел, пока Кутузов не разбил Наполеона и русская армия не вступила в Европу. Тогда царь отправился пожинать лавры победителя.
После окончания войны Александр занялся дипломатией.
Что же происходило тогда в Европе?
Однажды на остров Святой Елены, куда был сослан Наполеон, приехал английский путешественник. Он попросил разрешения повидать изгнанного императора. Наполеон его принял. Они долго беседовали. Наполеону хотелось знать, засияло ли после его изгнания над Европой солнце разума. Путешественник ответил, что — увы! — небо в тучах. И повинны в этом европейские правители. Когда шатались их троны, когда ускользала их власть, короли и князья Европы обещали своим народам свободу, права, справедливые законы. Они уверяли, что единственное препятствие к этому — Наполеон Бонапарт. И вот препятствие исчезло.
Изменило ли это что-нибудь?
— Ваше падение, — рассказывал Наполеону путешественник, — показало удивлённому миру, что существуют силы, не зависящие от вас… Когда исчезла опасность, государи не подумали сдержать своё слово, вырванное у них одним только страхом.
А русский царь, который стал «царём царей»? Как он ведёт себя?
— Российский император, — сказал Наполеон, — которому его характер, власть и, главным образом, события тысяча восемьсот двенадцатого года обеспечили первое место среди союзников, почувствовал, что для достижения власти, равной моей, надо или стать завоевателем, или покорить мнение самыми сильными соблазнами. Мой пример должен был показать ему, сколько опасно первое средство,— он решался на второе. Сверх того, самолюбие говорило ему, что для него будет бесконечно лестно, если, сравнивая нас друг с другом, вселенная представит его добрым, а меня злым гением Европы.
Разговора этого не было. Не говорил таких слов Наполеон Бонапарт, не обсуждал он с английским путешественником положения дел в Европе. Разговор этот придумал знакомец Пушкина, сослуживец его по Иностранной коллегии — Александр Улыбышев. Он хорошо разбирался в дипломатии и политике, верно всё представил. Русский царь действительно избрал «второе средство» — решил покорить Европу при помощи «сильных соблазнов».
Свобода и справедливость — так назывались соблазны. И Александр на словах пустил их в ход. Он порицал тиранов. Говорил про французскую королевскую династию, которая после изгнания вернулась во Францию и принялась за старое: «Бурбоны не исправились и неисправимы».