– Я думала, мы решили согласиться с желанием Дрю.
– Думаю, Дрю просто не хотел беспокоить нас. И вы не должны ехать. Просто поеду я.
– И твои друзья, которых мы едва знаем.
– Можете поговорить с их родителями. Думаю, вам понравится их мама. Она очень милая. – Я достала из кармана смартфон. – Давайте, я напишу Хейдену, и он сообщит ее номер.
– Джиа, мы еще не решили.
– Знаю, но это поможет вам решить.
«Слушай, можешь дать номер телефона твоей мамы?»
«Мама уже занята, но я понимаю, почему ты ею заинтересовалась».
«Смешно. Нет, это для выходных. Моих родителей нужно немного убедить».
«Моя мама в этом очень хороша».
Он прислал номер, и я медленно подняла голову. Мне потребовалось пару мгновений, чтобы понять, что я улыбаюсь дурацкой улыбкой. Я сделала серьезное лицо:
– Вот номер. Просто подумайте.
– Не хочу ругаться из-за этого, – сказала мама.
– Мы не ругаемся, мам. Мы просто разговариваем. – В этот момент я понимала Дрю, как никогда. Я всегда думала, что он пытался мутить воду, но, возможно, он просто пытался выразить свое мнение. Может, настало время и мне выражать свое?
Я стояла в кухне, выглядывая в окно каждую минуту в ожидании Хейдена, и ощущала себя счастливее, чем за всю предыдущую неделю. В моей руке были билеты на банкет, во время которого будут награждать Дрю.
В кухню вошла мама, одетая в то, что я называла «одеждой риелтора»: сегодня это были красный пиджак и черная юбка-карандаш.
– Мне до сих пор не по себе из-за этой поездки. Я почти не знаю этих ребят, а твой брат тебя даже не ждет.
– Мам, это сюрприз. Поэтому прошу, не рассказывай Дрю. И ты общалась с родителями Хейдена. Я думала, что ты успокоилась.
– Смирилась. Но теперь мне снова не по себе.
– Можешь познакомиться с ним, когда он приедет. Это тебя успокоит.
Она посмотрела на часы, вероятно задаваясь вопросом, есть ли у нее на это время. Но как только я собралась спросить о ее расписании, раздался звук дверного звонка. И когда она открыла дверь, я уже стояла у мамы за спиной. На самом деле мне бы хотелось, чтобы Бек осталась в машине, потому что успокоение, которое мог внушить Хейден, с мальчишеской челкой, спадающей на лоб, и обезоруживающей улыбкой, скорее всего, потеряется в нервозности, которую, по всей видимости, провоцирует Бек.
Хейден протянул руку:
– Привет. Вы, должно быть, миссис Монтгомери. Я – Хейден.
– Привет, Хейден.
– Привет, миссис Эм. Приятно снова вас видеть, – сказала Бек.
– Привет. Я только… – Я знала, что мамин мозг скоро взорвется. Ее вежливость вступила в борьбу с обеспокоенностью.