Босс оглянулся. Его лицо было покрыто глубокими царапинами, из которых все еще сочилась кровь.
– С кем это ты сцепился? – спросил Итан.
– Сегодня утром мне пришлось отпустить Теда, – вздохнул Дэвид.
Бёрк ощутил острый приступ ненависти. От Пилчера пахло выпивкой, он был одет в черный атласный халат, а волосы его были взъерошены. Он протянул шерифу бутылку.
– Нет, спасибо, – отказался тот.
На одном из экранов Итан увидел частые вспышки пулеметных выстрелов. Крупнокалиберные пули косили аберов в тоннеле.
На другом – орава тварей на Главной улице вяло поедала трупы людей, убитых прошлой ночью. Животы у аберов были раздуты от обилия пищи.
– Вот так все заканчивается, – тихо произнес Пилчер.
– Ничего не заканчивается – кроме тебя, – возразил Бёрк.
– Я тебя не виню, – заявил вдруг босс.
– Винить меня? За что?
– За твою зависть.
– И кому именно я, по-твоему, завидую?
– Мне, конечно. Тому, каково это – сидеть вот здесь за этим столом. Быть… создателем всего этого.
– Ты думаешь, что все было ради этого? Что мне нужно твое место?
– Я знаю, что ты искренне веришь, что хотел дать людям истину и свободу, но истина в том, Итан, что в этом мире нет ничего, кроме власти. Власти убивать и власти миловать. – Дэвид махнул рукой в сторону экранов. – Управлять жизнями. Делать их лучше или хуже. Если Бог когда-нибудь существовал, то, кажется, я знаю, как он должен был себя чувствовать. Люди требуют ответов, с которыми не в силах совладать. Люди ненавидят его, даже когда наслаждаются безопасностью, которую он даровал им. Думаю, я наконец понял, почему Бог ушел прочь и предоставил миру заниматься самоуничтожением. – Пилчер улыбнулся. – И когда-нибудь ты это тоже поймешь, Итан. После того как некоторое время сидел за этим столом, ты поймешь, что эти люди в долине не такие, как ты и я. Они не смогут совладать с тем, что ты рассказал им вчера вечером. Ты сам увидишь.
– Может, да, а может, и нет. В любом случае они заслуживали того, чтобы узнать правду.
– Я не говорю, что все было идеально. Или даже что все было честно. Но до того, как ты пришел, Итан, все работало. Я защищал этих людей, и они вели жизнь, настолько близкую к нормальной, насколько вообще было возможно. Я дал им прекрасный город и возможность верить в то, что все так, как и должно быть.
Пилчер сделал глоток прямо из горлышка бутылки и продолжил:
– Твой фатальный провал, Итан, заключается в том, что ты ошибочно считаешь, будто все люди такие же, как ты. Что у них есть твоя отвага, твое бесстрашие, твоя сила воли… А на самом деле ты и я – исключение; мы скроены из одной материи, а все прочие – из другой. Даже мои люди в этом комплексе борются со страхом. Но не мы с тобой. Мы знаем истину и не боимся посмотреть ей в глаза. Между нами только одно различие: я осознаю этот факт, а тебе еще предстоит усвоить его – медленно, болезненно, великой ценой человеческой жизни. Но когда-нибудь ты вспомнишь этот разговор, Итан. Ты поймешь, почему я сделал то, что сделал.