Корни (Попов) - страница 200

— Как что? Дак его же мамка, Тихая Жейна, родила на ихней ниве, под грушей. Подошло время помереть, вот он и вернулся, чтоб не отдавать богу душу на чужой земле.

Генерал вздохнул. Лесовик хотел было возразить, но голос его не слушался. Спас кашлянул и перевел пристальный взгляд с лица умершего на его пустой дом. Бабка вытерла губы покойного черным платком и сказала:

— Чего стоите? Лесовик, поди поставь воду. Я обмою его.

Кукурузные поля простирались от Холма до шоссе и от Новых виноградников до Лугов. Раньше между рядами сажали фасоль. Собирали ее в самую жаркую пору — идешь, а над головой шелестят длинные сухие листья, ноги ступают по рыхлой земле, руки нащупывают стручки. Теперь фасоли не было. Но кукурузу следовало убрать. Початки отвезти на кооперативный двор и ссыпать в амбар… А полю конца и края не было. То ли дело раньше: здесь звено, там звено, шутки, смех, кто-то из баб запоет… «Лесовик, и чего вы не обзаведетесь комбайном?» — спрашивали его. «Какой еще комбайн? Наша земля — сам видишь… Для нее лучший комбайн — руки. Поставь здесь звено, там звено, пойдут шутки, смех, кто-то из баб запоет… Глядишь, кукуруза и убрана…» Теперь и звена не было… Двести восемьдесят декаров по эту сторону и сто двадцать по другую — четыреста декаров кукурузы. А человеческие руки? Пара, две пары, три — и все! «Будем убирать, — сказал Лесовик, — срезать серпами и початки бросать в междурядье. После еще раз пройдемся и соберем в кучи». — «Значит, придется проходить дважды, — сказал Спас. — И это называется рентабельность!»

Генерал молча взял серп (в последний раз он работал в поле еще до войны) — сверкнуло кривое лезвие, ладонь плотно обхватила ручку — и только тогда он сказал:

— Что ж, будем срезать. — И улыбнулся.

Когда они начали работу, светало, а сейчас солнце уже клонилось к западу. Позади было двадцать четыре ряда, считай — ничего. Накануне Лесовик привел в порядок машину, чтобы грузить початки, но грузить еще было нечего. Они сошлись возле машины, уселись в ее тени — три седых головушки.

— Вы только посмотрите, — сказал Генерал и протянул вперед руки. — Дрожат!

— А как же, будут дрожать! — отозвался Спас. — Это тебе не командный пункт. Вытащил карту и отдал приказ: один полк сюда, другой туда.

— Это точно, — согласился Генерал.

Он попытался отломить от каравая горбушку, но она кувыркнулась и упала на землю, пройдя мимо рта.

Лесовик накануне вечером приготовил для жнецов еду (курицу с картошкой) и сейчас молча, сосредоточенно раскладывал ее по мискам. Спас попробовал, причмокнул и скривил рот.