В долине ничего душераздирающего не произошло. Кен и Джой помолчали возле могилы, сели на коней и поехали. Только Джой, уходя, произнесла в пространство: «Лежи спокойно, я о нем позабочусь. И насчет смысла жизни тоже».
– А при чем тут смысл жизни? – осведомился Кен, отъехав от долины на приличное расстояние.
– Ты ведь хочешь отомстить? – ответила Джой вопросом на вопрос.
– Конечно. – Кен был даже удивлен, что в этом еще можно сомневаться.
– Вот видишь, – невразумительно отозвалась Джой. – Ну хорошо, отомстишь, а что дальше?
– Не задумывался.
– Зря. Когда человек все кладет на достижение одной цели, все силы, что ему делать потом? Зачем жить? Пусто так… хоть вой, хоть в петлю лезь. Не замечал?
– Пожалуй, – коротко ответил Кен.
– А спрашиваешь, при чем тут смысл жизни. При тебе. К тому времени, когда ты отомстишь, я уж позабочусь, чем заполнить пустоту. Заранее. Будет тебе смысл жизни, не отвертишься.
– Угрожаешь? – хмыкнул Кен. – Лучше закрой застежку у горла. Не то я займусь смыслом жизни прямо сейчас и здесь.
– Верхом? – ухмыльнулась Джой.
– Интересная мысль. В седле еще не пробовал заниматься… ээ… смыслом жизни. Застегнись, кому говорят. Не показываться же на людях в таком виде.
– Какие люди? – изумилась Джой, послушно застегиваясь.
– Мы ведь упырями занимаемся. А раз так, нам домой пока рановато. Съездим в один клан. Ты оттуда Стэну гонца отправишь. Я с одним человеком поговорю. – При слове «человек» по лицу Кена мелькнула тень.
– Поговоришь? – подчеркивая смысл, спросила Джой.
– Поговорю, – отрезал Кен и добавил: – Пока.
Уже на подступах к клану Кен переменился – неуловимо, но несомненно. Не то царь зверей, не то шут гороховый. Эдакая помесь льва с макакой. Свободные манеры сделались развязными, глаза сузил злой прищур, губы перекосились в наглой ухмылке.
– Дешевка, – прокомментировала Джой. – Мальчик, который любит крутить хвосты кошкам, пока взрослые далеко.
– Не мешай работать, пока тебе хвост не накрутил, – бросил Кен.
По въезде в поселение манеры, так сказать, усугубились. Забубенное ухарство упомянутого мучителя кошек и тягомотно тоскливый кураж из тех, когда куражиться тоже скучно, до рвоты скучно, до отвращения, но вот nobless некоторым образом oblige. Лексика сделалась заметно беднее, став при этом более требовательной и… яркой, что ли. Мужчины повиновались неохотно, но быстро. На девиц упомянутый джентльменский набор производил совершенно однозначное впечатление.
– Кен, прекрати немедленно, – жалобно попросила Джой. – Если эта девица еще раз на тебя так посмотрит, я ее убью.