- Вам понравилось? - Поинтересовалась мать.
- Очень. Но у нас такого нет, поэтому боюсь реакции организма. Как говорится, и экзотику съесть, и на унитаз не влезть. Простите, за подробности.
- Я понимаю. А фрукты у вас нормально усваиваются? - Мать заметила, что их я ем без опаски.
- Надеюсь. С детства люблю фрукты.
Ляле понравились какие-то желтые клубни, с нейтральным вкусом. Я надкусил один и понял, что не мое, что-то между сырой тыквой и картофелем.
- Так, теперь я хочу знать, как выглядят ваши миры, какой там уровень прогресса, какая политическая ситуация и прочее. - Как и всякому мужчине, отцу Антоша были интереснее глобальные вопросы, чем мнение о блюдах, стоящих на столе.
- Па, у Жоржа уже летают в космос. - Антош преподнес информацию, будто ею все было сказано.
- Да вы что? И далеко? - Отец открыл рот в ожидании ответа.
- На орбите планеты постоянно кружится орбитальная станция с космонавтами, а так, высаживались на спутник Земли.
- Великолепно. Наверное, у вас уже не стоят проблемы болезней, социального устройства, ручного труда?
Восторженно-наивный вопрос меня обескуражил. Я никогда не задумывался о том, что прогресс как-то должен менять обычную жизнь человека. Как-то само собой сложилось мнение, что прогресс это большой адронный коллайдер, спутник для исследования поверхности Марса или какой-нибудь кометы, а жизнь, она течет и течет, от зарплаты до зарплаты.
- Космос дал нам большой скачок в информационных технологиях. Роботы по дому не ходят, только на больших предприятиях заменяют людей, а болезни есть, и думаю, будут еще долго, пока на них есть желающие заработать.
- Надо же. - Удивился отец змеиного семейства. - Я так и думал, что технический и социальный прогресс не всегда идут вместе, потому что имеют разные векторы развития. Технический непрерывно толкают ученые и торгаши, а социальный - результат эволюционной необходимости, до которой еще надо дозреть.
- Точно, мы все - папуасы с компьютером под мышкой. - Произнес я. Затем вспомнил, что про подмышки змеи не имеют никакого представления. - В руках, в смысле..., у меня тост. - Я показал глазами Антошу, чтобы он разлил спиртное. Когда он это сделал, я взял рюмку в руки. - Я хочу сказать, что совсем недавно, когда мы оказались в ковше одной катапульты, я мог подумать о своих друзьях что угодно. Мы были очень разными, настолько разными, что сомневались в разумности друг друга. Вспомнить наши первые разговоры, можно со смеху упасть. Все наши стереотипы лезли наружу. Но прошло время, которое показало, что разница между нами довольно условная, и выражается она больше во внешности, чем в образе и уровне мышления. Для меня понятие человек и люди за это время обрело новый смысл. Все мы, кто научился ходить через миры - люди, один народ, объединенный не происхождением, но пониманием своего единства.