Внутри меня начинает бушевать ураган, усиливающийся с каждой секундой, грозящийся вырваться наружу. Пальцы Палача всё сильнее стискивают горло так, что начинает темнеть в глазах, и становится трудно дышать. Но страха нет… Есть лишь возбуждение, нарастающее и нарастающее. Ещё немного и меня смоет волной за грань этой реальности…
— Да-а-а-а-а, — вырывается из моего горла едва слышный вскрик, когда возбуждение достигает пика и взрывается, заставляя тело выгнуться от сладостной судороги. Нет ничего, кроме моего бесконечного «да», повторяющегося множественным эхом, и острого, почти болезненного наслаждения, заключившего меня в свои тиски.
Тайру трясёт в моих руках. Моя маленькая птичка содрогается от наслаждения, заливая соком мои пальцы. Я чувствую каждое сокращение её лона, подрагивающего изнутри, всё ещё продолжающего сжиматься. И это её «да-а-а-а», сдавленное, чуть хриплое от того, что я сжал её хрупкое горло своими пальцами. Её «да» отзывается во мне неожиданным восторгом, разлетается внутри во всех направлениях, пронизывая каждую частичку меня какой-то сладкой истомой и пьяной радостью. Да-а-а-а….
Я готов слушать её «да» вечно, не хочу принимать отказ от неё и не приму никогда, заставлю стонать и извиваться в моих руках. Я заставлю Тайру кончать так часто, что это станет единственным словом, любимым ею. Глаза Тайры закатываются от удовольствия, она запрокидывает голову назад на мгновение и подаётся вперёд ко мне. Веки распахнулись, сиреневые глаза смотрят прямо на меня. Но я понимаю, что она, полная блаженного экстаза, мягкая и податливая, ещё не соображает ничего.
Я сгребаю её в охапку и опускаю на пол, поддерживая руками. Впиваюсь в её рот, пьянея от того, как послушно Тайра принимает меня. Мне мало этого, принимаюсь яростно таранить её сладкий ротик своим языком, который Тайра тут же обхватывает губками и начинает посасывать, едва не повиснув на мне, прижимаясь острыми холмиками сосков к моей униформе. А внизу… Я знаю, какая она мокрая и горячая там, внизу.
Меня ведёт от её близости и запаха, пропитавшего мои пальцы. И, кажется, весь воздух вокруг пахнет только ею. Каждая сраная частичка кислорода полнится ею, распыляясь мириадами частиц вокруг. У всего вокруг её запах и вкус. Я дышу ею и пьянею ещё больше, чувствуя, что вот-вот сгорю в этом безумии. Обхватываю плечи Тайры и толкаю вниз, заставляя опуститься на колени. Пальцы дрожат, как у законченного наркомана, когда расстегиваю застежку униформы и освобождаю член, возбуждённый до предела. Её всё ещё кружит в вихре оргазма, затмевающего рассудок.