— Ещё… — простонала я.
Возбуждение вновь охватило моё тело, пробегаясь волной дрожи. Палач наклонился к груди, целуя её, продолжая двигать пальцами, время от времени ныряя во влажную глубину, заставляя изгибаться и стонать.
— Скажи, когда… захочешь… большего…
Голос Палача прерывался тяжёлым дыханием. Я вцепилась руками в его плечи, под кожей которых перекатывались бугры мышц, дёрнулась бёдрами навстречу.
— Прошу, пожалуйста… Я жду тебя.
Он передвинул руку под ягодицы, сминая их, и, опёршись одной рукой о кровать, устроился между моих широко разведённых ног, мягко касаясь членом влажного входа.
— Не бойся, маленькая… — простонал он, постепенно заполняя меня.
Палач упёрся членом в восстановленную преграду и выдохнул сквозь зубы, отводя бёдра назад. Медленно-медленно. Вывел член почти полностью и вновь принялся погружаться в меня. Я застонала, сжимая в кулаке простынь. Боли не было, пока не было. Был только странный дискомфорт от того, что он растягивал меня, подстраивая под себя, и страстное желание, чтобы эти чувственные движения не прекращались.
— Стони для меня, не стесняйся…
Я и без того чувствовала себя взведённой до предела, а после его просьбы, произнесённой низким голосом, с волнующим придыханием, и вовсе потеряла голову. Тело содрогнулось и выгнулось, я приподняла ноги, обвивая ими его торс, притягивая к себе.
— Проклятье, что ты творишь? — простонал Палач, наклоняясь к моим губам, начиная убыстрять движения бёдер, с каждым разом всё сильнее ударяясь в последнюю преграду, отделяющую его от меня. — Извини, Тайра, я так сильно хочу тебя…
Палач не договорил, вторгшись языком в рот, одновременно резко входя в меня, а затем ещё и ещё. Его язык глубоко погружался в мой рот в едином ритме с членом. Я стонала под его движениями, как вдруг почувствовала резкую, обжигающую боль внизу от того, что он всё же разорвал последнюю преграду.
— Потерпи, маленькая моя… — громко простонав, прошептал он, всё ещё ускоряясь, раз за разом наполняя меня собой, словно каждым движением утверждаясь в своей победе.
Обжигающая боль никуда не ушла, она нарастала по мере его движений во мне. Мои стоны сменились резкими покрикиваниями от боли и желания, чтобы это побыстрее закончилось. Палач двигался во мне как безумный, удерживая на месте и не давая отстраниться, пока не выгнулся дугой с громким стоном на губах, продолжая двигаться всё медленнее и медленнее до тех пор, пока не затих полностью, устроившись на мне. Я закусила губу, в уголках глаз собрались предательские слёзы. Палач поднялся надо мной, целуя уголки губ и стирая подушечками пальцев слёзы.