Несколько нажатий на клавиши — и слева от меня в воздухе капсулы повисла полупрозрачная, едва подрагивающая проекция Зала Заседания. Я рассмеялся. Советники, все как один, сидели на своих местах: кто-то с обрадованным выражением лица от того, что воздержался от комментариев, теперь имея призрачную надежду на благополучный исход, кто-то мертвенно-бледный, проклинающий тот самый момент, когда посмел вякнуть несколько звуков в поддержку Моргэна…
Я аккуратно потянул на себя рычаг управления. Капсула послушно вылетела из ангара, спешно догоняя Моргэна, как ни в чём не бывало направляющегося на гостевой корабль. Сукин сын посчитал ниже своего достоинства быть гостем на Армаде, заявившись к кораблю с собственным передвижным домом, находящимся под рукой. Несколькими отточенными движениями я настроил оружие, нацеливаясь на капсулу Моргэна:
— Готов поразить цель, Император.
— Разрешаю.
Голос Императора был равнодушен, будто речь шла о том, чтобы стряхнуть пылинку с рукава его белоснежного костюма. Пальцы нажали на клавишу управления. С боковых орудий капсулы тотчас же отделились снаряды, летящие прямо в цель. С двух выстрелов эту капсулу не уничтожить. Капсула вильнула вправо, надеясь уйти из-под обстрела.
С таким же успехом пилот капсулы мог попытаться спрятаться в пустой комнате. Он был у меня как на ладони, и расстояние между нами было непростительно мало для того, чтобы ошибиться или промахнуться мне, терраэну, напичканному модификациями, для которого война и убийство были чем-то естественным, как для других дыхание. Ещё несколько дополнительных выстрелов с орудий — и от капсулы Моргэна, как и от него самого не осталось ничего, кроме жалких ошмётков, именуемых космическим мусором.
Я настроил аппарат на возвращение на Армаду и вытянулся в кресле управления, наблюдая за разворачивающимся представлением, транслируемым с борта Армады. В Зале Заседания Совета было тихо. Советники ошарашено просматривали запись взрыва капсулы Моргэна, поставленную на повтор. Раз за разом: залп орудий, несколько вспышек и разлетающиеся во все стороны части обшивки…
— Кто ещё хочет почитать Устав? — голос Императора разбил мёртвую тишину, повисшую в зале заседания, на тысячи мелких осколков, осыпающихся прямо на головы изумлённых советников. — Я есть ваш Закон и Устав.
Я мог бы рассмеяться от того, как напыщенно и театрально прозвучала эта фраза. Мог бы и непременно подавился бы своим смехом, взглянув на Императора, вид которого источал невиданное всевластие и безнаказанность.
Всё изменилось до неузнаваемости с той ночи, когда я по доброй воле пришла в логово Палача. То, что должно было произойти, уже случилось. И я изо всех сил гнала от себя мрачные мысли, иногда появлявшиеся на горизонте, что это всего лишь вопрос времени, что скоро Палач избавится от меня, как от надоевшей игрушки.