Я заталкивала как можно глубже внутренний голос, иногда интересующийся с присущим ему ехидством, довольна ли я нынешним положением дел и отведённой мне ролью. Я плевала на иногда просыпающийся голос разума, отдавая себе отчёт, что руководствуюсь не его доводами. Да и не было ничего разумного или рационального в одержимости, разделённой на двоих, в обострённых ярких эмоциях, что я испытывала, находясь рядом с Палачом.
Он умело превращал небольшие искорки в бушующее пламя, сжигающее нас дотла. Мы так жадно и ненасытно касались друг друга, будто боялись, что времени, отведённого нам двоим, будет невероятно мало. И в какой-то мере это было действительно так. После того, как состоялось Полное Собрание Совета, Палач начал всё реже появляться здесь, в своих покоях, иногда пропадая почти целые сутки, возвращаясь неизменно вымотанным до предела.
Казалось бы, что после того как Армада и прочие корабли после небольшой задержки взяли курс на Альтернативу, всё должно было наладиться. Но мне чудилось, что выходит всё с точностью до наоборот. Нет, Палач не посвящал меня в тяготы и нюансы своей службы, но и я научилась читать его.
Когда вместо лица видишь чёрную маску, обтягивающую лицо будто вторая кожа, но, тем не менее, сглаживающую мимику и делающую её более незаметной, учишься понимать того, кто находится перед тобой, по мельчайшим изменениям мышц лица. Едва уловимое движение даёт возможность понять его или обмануться, выстроив иллюзорный замок. Хотелось бы верить, что я не ошибалась, а действительно понимала гораздо больше, чем показывала.
Я чувствовала себя желанной рядом с Палаочм, наблюдая за своим отражением в его глазах, охваченных тёмным огнём. Словно на какое-то время весь мир сжимался до пределов кольца его рук, сжимающих меня крепко, но бережно. Он учился быть осторожным со мной, с каждым разом оставляя на моём теле всё меньше синяков от своих сильных пальцев. А я отдавала ему себя без остатка, наслаждаясь моментами острого, почти невозможного и безумного счастья, какого-то неправильного и искажённого, но очень сладкого и волнительного. Во мне не осталось ни капли страха перед ним, вместо него в груди поселилось чувство, растущее день ото дня. Не любовь, но болезненная привязанность, с огромной долей страсти и некого трепета перед ним.
Но несмотря ни на что, я чувствовала себя как в клетке, будучи запертой в этих нескольких комнатах, которые покидала только находясь вместе с ним. Я жадно поглощала знания, которые откладывались в моей голове, выстраивая общую картину. Мне ничего не оставалось, как тонуть, полностью погружаясь в изучаемое, когда Палача не было рядом. Так продолжалось до тех пор, пока в один прекрасный день ему не пришлось признать, что я закончила дистанционный курс обучения, кое в чём даже превзойдя его самого, но дальше нужно было заниматься только под присмотром руководителей проекта.