Чувствую, что глаза наполняются слезами, одновременно вспоминая, как сильно его бесили раньше мои слёзы, и пытаюсь не подать виду, что вот-вот разревусь от бессилья. Задерживаю дыхание и резко подаюсь вперёд, накрывая его рот своим, скольжу языком по нижней губе, чувствуя, как меня раскалывает надвое. Часть меня знает его, знает этого мужчину и его тело, любит прикосновения этих твёрдых, резко очерченных губ… А вторая часть кричит от ужаса и её передёргивает от отвращения, ей не терпится убраться отсюда и, кажется, что её вот-вот стошнит…
Палач громко стонет и опускает руки ниже, крепко охватывая ягодицы, щиплет и мнёт через ткань комбинезона. Его язык беспрепятственно проникает в мой рот, глубоко проталкиваясь внутрь. Я подаюсь вперед и втягиваю его язык в свой рот ещё глубже, чувствуя, как Палач ещё теснее прижимается ко мне своим твёрдым телом…
Пора. Со всей дури я сжимаю челюсти, прокусывая его язык до крови. Рот наполняется металлическим привкусом, который вместе со вкусом гиррана вызывает рвотный позыв. Палач глухо стонет и бьёт меня кулаком в живот. Меня отбрасывает назад, и я сгибаюсь пополам, судорожно хватая ртом воздух, и корчась от сильной боли.
— Сука! Сука! — Палач крепко цепляется рукой мне в волосы, насильно поднимая меня к себе, отирает рукой кровь и слюну на губе, сплёвывает в сторону ярко-красным и выдыхает мне в лицо:
— Чего ломаешься? Дала бы по-быстрому всюду, куда надо…
Он отпускает волосы и заламывает руку, заставив нагнуться вниз и поскуливать от боли, выкручивающей запястье. Он тащит меня куда-то прочь из своих комнат. Я сквозь пелену слёз отмечаю, что идём через весь коридор уровня к лифту. Случайные встречные испуганно шарахаются в стороны и вжимаются в стены при виде мрачной фигуры Палача, изрыгающего проклятия и осыпающего меня ругательствами.
Вниз. Вниз. Вниз. Влево по коридору…
Короткая остановка перед массивной серой дверью. Вперед по серым безликим коридорам. Меня трясёт от ужаса. Я узнаю это место, в котором бывала однажды вместе с Палачом. Тюремный блок, камеры заключения. Стараюсь сдержать рвущиеся из глубины рыдания и не предаваться воспоминаниям о том, что происходило здесь тогда…
Перед носом распахивается очередная дверь, Палач вталкивает меня в комнату, приказывая солдатам убираться прочь. Они поспешно покидают кресла перед экранами, передающими изображение с камер наблюдения, и плотно притворяют за собой дверь. Мы одни в этой огромной комнате, утопающей в сером полумраке.
Я и чудовище, потерявшее привычные любимые черты. Их нет. Возможно, их никогда и не было. Может, всё это время я всего лишь бредила наяву, и не было ничего, кроме той первой ночи и того, что произойдет прямо сейчас.