Недавний эпизод в столовой показал, что я могу не рассчитывать на кого-либо из фаэлинов. Для них я — лишь повод развеять скуку и немного набить свои карманы, сделав удачную ставку.
Я поймала на себе ещё один осторожный взгляд, брошенный на меня исподтишка девушкой-фаэлином. Быстрый, но цепкий и оценивающий.
— Что-то интересное?
Девушка подняла на меня тёмно-красные глаза, полные недоумения. Я неторопливо прошлась по комнате и села в кресло, в то самое, в котором так любил сидеть Палач. Поняла это уже после того, как опустилась в него, но… плевать. Он не запрещал сидеть на нём. Я положила ногу на ногу и заставила себя пристально оглядеть девушку с головы до ног, неспешно скользя взглядом. Она переминалась с ноги на ногу, явно чувствуя себя не по себе.
— Я жду, — нетерпеливо начала постукивать пальцами по подлокотнику, усмехнулась и склонила голову на бок. — Ты с таким интересом разглядывала меня, явно желая мне что-то сказать или поделиться ценой информацией?
— Нет, — потупив взгляд, проблеяла девица.
— Тогда займись своими обязанностями немедленно. Оставь еду здесь и убирайся вон. Вернёшься через полчаса за посудой и уберёшься быстрее, чем я смогу тебя заметить. Тебе всё ясно?
Я заставила себя говорить раздражённо и зло, не отрывая взгляда от девушки. Служанка торопливо поклонилась и скользнула в открытую дверь, бесшумно закрывшуюся за ней. Я облегчённо вздохнула, едва девицы след простыл.
Меня раздражал этот спектакль, хотелось разом закрыть рты всем, сплетничающим и праздно любопытствующим. Хорошо, что хоть эту девицу удалось приструнить так легко. Всего-то нужно было слегка изменить тон голоса, добавив в него суровых и нетерпеливых нот.
«Перенимаешь привычки Палача?» — ехидно поинтересовался внутренний голосок. Шепнул колкость исподтишка и спешно ретировался, не дав возможности оправдаться. Будет ждать нового удобного случая, чтобы в неожиданный момент огорошить чем-нибудь вроде этого.
Я немного поковырялась вилкой в содержимом тарелок и отодвинула от себя столик: есть совершенно не хотелось. Я лишь пригубила немного тёмно-красного сока и откинулась на спинку кресла, воздев глаза к потолку.
Дверь отворилась и в комнату вошёл он, Палач. Лёгок на помине, как говорится. Расслабленности во мне как не бывало, она уступила место настороженности. Я села в кресле, молча вглядываясь в лицо Палача, бывшее непроницаемым. Палач прошёл на середину комнаты, осмотрел столик с тарелками и перевёл тяжелый взгляд на меня.
— Ты ничего не ела, — констатировал он очевидный факт.
— Нет аппетита.