Ани тянулась к этому свету, впитывая каждой клеточкой кожи любое его слово, стремясь исполнить любое его желание. Ручная собачонка Нария, готовая исполнить любую его прихоть, смотрящая преданными глазами на своего Спасителя. Принимающая всё за чистую монету, влюблённая в воображаемый идеал, которого наделила качествами, коих в нем не было и в помине.
Ани посчитала самим собой разумеющимся тот вечер, когда он привел ее к себе в комнату и без лишних слов начал раздевать, подтолкнул к кровати и, разведя тонкие ноги в стороны, больно врезался в её плоть.
Ей было больно, кровь залила внутреннюю поверхность бёдер и простынь под ней, но Нарий и не думал останавливаться, лишь простонав ей на ухо:
— Больно? Привыкай к боли, наш мир полон ею до самых краёв…
Нарий никогда не был нежным или особо изощрённым любовником. Он брал своё так, как другие берут с полки вещь, не задумываясь о лишних действиях.
Нескоро Ани поняла, что его свет больше напоминал едва мерцающий болотный огонёк, что обманом завлекает путников в непроходимую трясину. Но как сладко было тонуть, ощущая кожей твёрдую руку и видя холодный взгляд голубых глаз!..
Ани слепо шла за ним, куда бы он не пошёл, не задумываясь, исполняла приказы. Иногда она оступалась, и наказание за проступок не заставляло себя долго ждать. При малейших разногласиях Нарий чётко указывал ей на её место, напоминая, чем именно она обязана ему, и что стоит на кону.
При переходе Исх-Наар Нарий заранее уготовил двум несчастным роль отвлекающего корма для тварей гиблого леса. Ани попыталась воспротивиться этому решению, высказав своё мнение. Но в ответ он ткнул её носом в полную зависимость от него. Она повиновалась, исполнив всё, как он сказал.
И на некоторое время ей удавалось заглушить вопли совести обманчивым ощущением счастья от близости с ним. В последнее время Нарий был необычайно внимателен и ей казалось, что наконец он отвечает ей теми же чувствами… Ани была слепо предана ему и оказалась преданной им.
Пальцы Ани машинально сжали рукоять кинжала. Того самого, что перерезал глотку ничего не подозревающему Нарию. Ани сделала вид, что покорилась, понурено идя среди других рабов. Но едва поравнялась с ним, как её тело взвилось вверх пружиной, а рука расчертила ярко-красную полосу на горле того, кому она верила больше всего.
Было так упоительно и вместе с тем горько видеть изумление в его глазах. Изумление и понимание того, что для него всё кончено. Как и для неё. С последним его вздохом нить оборвалась, и она полетела в услужливо распахнутые объятия тьмы. Её персональный кошмар, заключённый в собственном же теле.