Ани посмотрела на небо: до рассвета оставалось еще пару часов. Пара часов для раздумья. Пара часов для того, чтобы решиться и выбрать. Выбор…
Это слово звучало так сладко, оно опьяняло и волновало. Выбор. Он давал невероятные ощущения для той, которая всю свою жизнь действовала по чужой указке, шла в направлении, выбранном не ею.
Ани подкинула еще сухих веток в костер и дала себе слово, что с первыми лучами солнца она примет окончательное решение. А пока можно насладиться невероятным воздухом свободы под небом Хендала, полном чужих созвездий.
Лекс очнулся от того, что его сознание кто-то самым бесцеремонным образом тащил сквозь плотную пелену забытья на поверхность. Ему не нужно было видеть лица, чтобы узнать кто это. Обострившимся обонянием он улавливал знакомый запах и готов был кричать от радости. Ани.
Радость внезапно омрачилась предчувствием, что здесь что-то не так. Лекс приподнял голову и потянулся было рукой, чтобы стряхнуть с лица больно впившиеся в кожу мелкие камешки и песок, но рука не слушалась. Ни одна, ни вторая. Он повернул голову из стороны в сторону: руки были вытянуты в стороны и обездвижены. С ногами было то же самое.
— А, уже очнулся, — раздался знакомый голос.
Лекс поднял голову и посмотрел на Ани, которая сидела на земле, скрестив ноги. Перед ней на тряпице были разложены его инструменты: ножи, пилы, щипцы, скребки… Ани точила один из ножей, предназначенных для вспарывания кожи, бросила на Лекса мимолётный взгляд и вновь занялась делом.
— Ани… Ты вернулась. Но как?
Лекс хотел расспросить её о многом, но вместо этого из его горла вырвались хриплые, нечленораздельные слова. Мысли в голове путались, они то замирали на месте, то пускались вскачь.
— Ты спрашиваешь как? Мне кажется, тебе стоило бы спросить, зачем?
Лекс дёрнул руку, что было сил, и едва не взвыл от боли.
— Я крепко тебя связала. Можешь и не пытаться вырваться.
Ани внимательно осмотрела лезвие, оценив остроту заточку, утвердительно кивнула, будто одобряя свою работу.
— Что ты собираешься делать?
Ани не ответила, молча ополоснула нож и насухо протерла его, аккуратно положив на место. Ласково пробежалась подушечками пальцев по блестящим металлическим инструментам и принялась напевать незатейливую песенку. Даже его скудного знания языка Нуа хватило для того, чтобы понять несколько слов: «Бей, мясо…»
Ани пела едва слышно, а он с ужасом узнал песенку, что распевали уличные мальчишки возле лавки мясников, дразня их.
— Ани! — крикнул Лекс.
Ани обошла Лекса так, будто он пустое место, и принялась возиться за его спиной. Лекс слышал шорох одежды и звук льющейся воды. Ему хотелось повернуться, чтобы узнать, что она делает, но он лишь мог беспомощно вертеть головой из стороны в сторону.