Её тело остро отзывалось на грубоватую ласку, требуя ещё. Лекс опустил руки ещё ниже, поднимая подол её платья. С удивлением отметил, что её руки тянутся к завязками на его штанах. Наспех потянув, освободила его напряжённый член. Лекс резким движением раздвинул ей ноги и парой толчков вторгся в неё. В его грубых, сильных толчках чувственности было не больше, чем в движении её бёдер, стремящихся навстречу ему. Это было не томление по знакомому телу, а жажда жизни.
Им надо было утвердиться в том, что они живы и могут чувствовать другого. Их измученные, в ссадинах, покрытые пылью тела совокуплялись сейчас с той же яростью, с которой недавно стремились уничтожить друг друга. Казалось, что сейчас они перекинули тонкий, шаткий и ненадёжный мост через пропасть, по которому им ещё только предстояло пройти.
Лекс откатился в сторону, пытаясь отдышаться. Сладкая истома покидала тело, уступая место боли, появление которой не заставило себя долго ждать. Он только сейчас понял, насколько тяжело ему далось недавнее сражение. Сорванная кожа на ладони сильно саднила, тело ныло, будто побывало под камнепадом.
— Пойдём, я обработаю твои раны, — он переплёл свои пальцы с её и повёл за собой. Она послушно сняла платье, позволив ему омыть и осмотреть тело, чтобы обработать кровоточащие раны и ссадины.
— Когда я могу уйти? — спросила она, наблюдая за его пальцами, втирающими мазь в синяк на коже.
— Уйти? — недоумённо нахмурился Лекс, — о чём это ты?
— Ты обещал… — медленно произнесла она и тут же рассмеялась, — как я глупа! Я поверила тебе на слово, лжец!
Он крепко обхватил её лицо ладонями и поднял к себе:
— Не смей называть меня лжецом. Я не обещал тебе свободу. Я сказал, что не причиню тебе боли, и я сдержу своё обещание. Я не буду истязать тебя. И не притронусь к тебе против твоей воли.
Она помрачнела, поджав губы.
— Но о свободе речи не шло, верно, Лекс?
Он покачал головой.
— Нет. Я не могу отпустить тебя. Только не после того, что произошло там, при переходе Исх-Наар.
— А если я верну тебе этот долг?
— Увы, этот долг вернуть невозможно. А теперь, будь добра, помоги мне с этим.
Лекс протянул ей горшочек с мазью. Разделся донага и ополоснул тело от пыли в тазу.
— Натри мне ушибы на спине, — велел он.
Обернулся и поймал её заинтересованный взгляд, скользящий по его обнажённому телу.
— Что ты так смотришь?
— Первый раз вижу тебя полностью обнажённым при свете дня, — спокойно ответила она. Он почувствовал, как её тонкие пальцы с нанесённой чуть прохладной мазью коснулись его кожи. Боль начала притупляться. Она коснулась шрамов на спине, пробежалась подушечками пальцев по бугристой коже.