— Запомни, — угрожающе произнёс он, — здесь имеют значение только мои желания. Ты до сих пор находишься в моей власти. Я сдержу слово, данное тебе. Но поверь, я очень изобретателен. И могу сломить тебя не только причиняя физическую боль. Поэтому тебе лучше повиноваться мне без пререканий.
Она кивнула и отвела взгляд в сторону. Разочарование так явственно читалось на её лице, что ему даже не пришлось пытаться прочувствовать эмоции, овладевшие ею.
— Ты расстроена? Отлично, это именно то, что я хочу видеть. Возможно, ты после моих обещаний ждала чего-то другого, но я не обязан соответствовать твоим ожиданиям.
Она улыбнулась и проскользнула мимо него, бросив невзначай:
— Убеди для начала в этом самого себя.
Ани оказалась толковой ученицей и помощником. Она хорошо запоминала всё то, что объяснял ей Лекс, и без лишних вопросов выполняла все его требования. Она неплохо умела обращаться с ножом, но её резковатые движения выдавали человека, привыкшего ранить и убивать, нежели чем лечить. Пока он не доверял ей большего, чем вскрывать гнойные нарывы, да и не требовалось от помощника слишком многого.
Сильные руки, крепкие нервы и элементарные знания — этого было достаточно. Но Лекс занимался с рабыней так, будто взял её к себе в ученики. Хотел ли он проверить, на что она способна, или пытался найти повод не избавляться от неё как можно дольше, он не знал.
Но с полной уверенностью мог бы сказать, что те несколько недель, что последовали за памятной для него схваткой с тем Нечто, овладевшим телом рабыни, были одними из самых умиротворённых. Особенно вечера', когда Ани, сидя в плетёном кресле его спальни, при свете лампы читала книги, принесенные Лексом, сосредоточенно, полностью погрузившись в чтение.
Иногда её взгляд отрывался от страниц и устремлялся куда-то вдаль, то ли она в такие моменты вспоминала что-то, то ли пыталась уложить в голове прочитанное. Ему доставляло удовольствие наблюдать за ней, подмечая малейшие детали, запоминая её привычки.
Читала она, всегда наклонив голову немного направо, будто с интересом разглядывала увиденное. Если она забиралась в кресло с ногами, то всегда поджимала левую ногу. Прежде чем перелистнуть страницу, Ани легонько разглаживала её пальцами от центра краям. Все эти мелочи ничуть не приближали его к разгадке её натуры, но создавали видимость того, что перед ним сидит давно знакомый и по-особенному близкий человек, которого хочется то ли придушить, то ли обнять.
Лекс держал своё слово, не принуждая Ани к близости, и даже не пытаясь соблазнить. Это была мучительно-сладкая пытка — засыпать, ощущая на расстоянии вытянутой руки её горячее тело, но не прикасаться к ней осознанно. Кого он испытывал на самом деле, её или себя? Иногда Лекс просыпался, прижимая её к себе, или обнаруживал, что, повернувшись во сне, она утыкалась носом в его спину и продолжала так спать до самого утра.