— Возможно, для общества нашего уровня вечер и вправду чудесный, но Вам, привыкшему к забавам иного рода, здесь может показаться довольно скучно.
Небольшой укол сопровождался милейшей улыбкой на её губах.
— Я быстро адаптируюсь, — ослепительно улыбнувшись, заявил Лаэрт.
Трудно было удержаться от того, чтобы не растянуть губы в такой же широкой улыбке ему в ответ. И ей каким-то чудом удалось это сделать, тут же переводя взгляд в сторону, якобы она не находила его общество желанным, и поспешила обратиться с пустяковым вопросом к Анне. Лаэрту ничего не оставалось кроме как попытаться отделать парой шуток и примкнуть к группе других мужчин.
— Между прочим, это самый завидный холостяк во всей округе, — невзначай заметила Анна.
— И что с того? — фыркнула Эмилия, — из элементарной вежливости мне нужно делать вид, будто он интересует меня столь же сильно?
— Я бы не стала упускать такого шанса…
Кто знал, что шанс упущен? Игра только началась. И если хотя бы часть слухов о Лаэрте видна, этот честолюбивый красавец не упустит возможность завоевать взаимность самой желанной девушки.
— Кстати, почему он до сих пор холост? — невинно спросила Эмилия, — может он неопытен в делах сердечных?
— Исключено. Я недавно разговаривала с одной дамой, которой удалось застать в его объятиях одну оскандалившуюся вдову, туалет которой был в явном беспорядке…
— И что стало с той вдовой?
— Её репутация уже была испорчена задолго до того, так что она вполне могла себе позволить ещё одну интрижку. Что же касается Лаэрта, для него подобные слухи лишь на пользу.
Вот значит как… Молод, хорош собой, холост, подаёт большие надежды в политике — щелкали одна за другой костяшки счетов, повышая ценность Лаэрта в глазах не только Эмилии, но и доброй половины женского общества.
Наверняка, некоторые мамашки уже похлопотали о том, чтобы пригласить его на чай или даже на званый ужин. Лёгкая досада сменилась усмешкой. А я вот поступлю с точностью до наоборот, подумала Эмилия, обращая внимания на подошедшего к ней мужчину, пригласившего на танец. Танцевать она любила, отдавалась этому занятию целиком и полностью, растворяясь в музыке и лёгких па, делающих её по-настоящему счастливой и полной жизни. Глаза начинали сверкать ещё ярче, а на щеках начинал играть волнительный румянец. И если бы того позволяли приличия, она бы весь вечер кружилась в танце, сменяя лишь партнёров, одного за другим. Но нужно было отдать должное и хозяевам дома, распоряжавшимся тем, как именно протекает вечер.
Гости потянулись к столам с выпивкой, пробуя разлитое по бокалам спиртное, а после разделились на несколько групп по интересам. Кто-то из гостей предложил Анне сыграть на фортепиано, поначалу она отказывалась, но всё же уступила просьбам и села за инструмент, заставив всех замолкнуть в ожидании момента, когда из-под её пальцев заструится музыка.