В критический момент,
когда его тело зависло на одной руке над пропастью,
я бы обязательно протянула ему ручку помощи.
И договор.
Если бы раньше мне кто-то сказал, что я буду украшением чьего-то подлокотника, я бы, наверное, возмутилась до глубины души. Еще бы! Я всегда честно предпочитала работать на результат, ненавидеть начальство, провожая его уставшим взглядом трудоголика.
Та-а-ак! Это что он делает? Кто позволял ему гладить мою коленку? Я, между прочим, как бы замужняя женщина! Мне мой гражданский супруг категорически запрещает массаж коленок! Разрешен только физиотерапевт в крайне запущенных случаях ревматизма! Тонкие пальцы осторожно, едва касаясь сквозь ткань, рисовали нежные, задумчивые узоры, похожие на цифры.
— Не не-е-ервничай и не ерзай, — мурлыкнул задумчивый математик. — Я на тебе рассчитываю. И на тебя, кста-а-ати, тоже… Мага я тебе наше-е-ел… Во-о-от он сидит… Скро-о-омничает…
Я посмотрела на тощего, вихрастого юнца, который слишком рано перешел на темную сторону силы, поскольку не успел отъесться на светлой стороне. Теперь я знаю, чем его сманили. Печеньками! Прямо представляю, как он облизывается, урча голодным желудком, а потом пальчиками собирает крошечки с тарелочки, глядя на мир большими голодными глазами вечного нищеброда.
— Ты же понима-а-аешь, что между на-а-ами есть непреодоли-и-имая сила притяже-е-ения, — мне на коленку легла стопка бумаги, — денег. Догово-о-ор…
Я взяла стопку и начала вдумчиво читать каждое слово. Волосы на висках сначала седели, а потом стали шевелиться. «Лиза, она же Цветочек, обязуется…» — икнула я, поглядывая в бессовестные глаза составителя договора. Ломовая лошадь, читая такой договор, попросила сигаретку, чтобы тихо сдохнуть от капли никотина.
— А что значит «и др.» в списке оказываемых мною услуг? — прищурилась я, глядя на ровный почерк.
— И дру-у-уг, — сладенько ответили мне, заглядывая в глаза. Ломовая лошадь поперхнулась табачным дымом, затравленно глядя на меня. — Я предусмотре-е-ел множество вариа-а-антов дру-у-ужбы…
— Постой, — я еще раз просмотрела сомнительные листы. — А «и пр.»? Приятельница? Или прости…
— И прочие прия-я-ятности, — снова кротко и сладко улыбнулись мне.
— Никаких прочих приятностей! Я как бы замужем! — обиделась я, тяжело вздыхая и представляя свою дебильную улыбку на будущих свадебных фотографиях.
— А где «как бы му-у-уж»? Дава-а-ай его позове-е-ем? Когда-а-а он узнает, сколько я собира-а-аюсь тебе заплати-и-ить за эту скромную услу-у-угу, лично подержит све-е-ечку, — снова улыбнулся Эврард. — Над рабо-о-очим столо-о-ом… Чтобы тебе видно было лу-у-учше… Не смотри-и-и на меня так. А дава-а-ай прове-е-ерим! Как бы му-у-уж! Ты где-е-е?! Не отзывается. Стра-а-анно… Или мне призва-а-ать его сюда-а-а?