— Что-то вроде того, что мы с тобо-о-ой одного поля я-я-ягоды, — выдохнула я, подражая его интонациям и закатывая глаза.
— Одного пола я-я-ягодицы! Не слу-у-ушаешь ты меня-я-я! Все с тобой поня-я-ятно! — зевнул принц гадский. — Я зря-я-я теряю вре-е-емя!
— Еще бы, сытый голодного не понимает! — возмутилась я, выдыхая всю горечь последних лет моей жизни. — Ты хоть знаешь, как я жила? Ты знаешь, что на двести рублей можно неделю семью кормить? Нет, куда тебе! Корону надел, уселся на трон и рассказывает мне тут прописные истины. Я тоже могу рассказывать прописные истины, кушая деликатесы, купаясь в золоте и одеваясь как королева! Изменение сознания, избавление от философии нищеброда! Больше трать — больше заработаешь. Ни в коем случае не экономь! Бла-бла-бла…
— Де-е-етка, — рука легла мне на щеку, а по губам Эврарда, поползла нервная и недобрая улыбка. — Я поднима-а-ался из такой нищеты-ы-ы, что тебе и не сни-и-илось. Ты хоть ела кажды-ы-ый день, а я — не каждую неделю. У меня даже о-о-обуви нормальной не было! Ни жилья-я-я, ни оде-е-ежды, ничего!
— И что? — удивилась я, глядя на дорогой камзол, обшитый по бортам зелеными камнями. — Не верю! Вот не верю, и все!
— Не ве-е-ерь, — почему-то обиделся принц, подняв брови и демонстративно вздохнув.
Я немного слукавила, когда уверяла всех, что мне запретили вести вебинары. Да, мне действительно запретили их вести, но не руководство, а стыд и совесть. Столько раз пыталась записать видео, но у меня ничего не получалось. При виде камеры, микрофона и шкалы записи, у меня тут же пересыхало в горле, и я не могла выдавить из себя ни звука. Заработки упали, на жизнь стало едва хватать. Я зарылась лицом поглубже в подушку.
— И что-о-о? Тебе нужно, чтобы тебя пожа-а-алели? Погла-а-адили де-е-етку? Сказа-а-али, что она молоде-е-ец? Уте-е-ерли сле-е-езки? — насмешливо протянул знакомый голос, все еще преисполненный обиды. — А смы-ы-ысл?
Я рассерженно засопела, понимая, что надо мной просто издеваются.
— Те-е-ебя надо утешать потому, что тебя посчитали привлекательной же-е-енщиной? Ты но-о-оешь поэ-э-этому? Да друга-а-ая уже цвела бы, пользуясь своей вла-а-астью, а тут целое озеро сопле-е-ей! — усмехнулся Эврард. — Ду-у-ура… И я на тебя оби-и-иделся… Фисе! Прише-е-ел уте-е-ешить, а она-а-а…
Я оторвала голову от подушки, едва различая в полумраке силуэт. Ага! Хотела, чтобы меня укрыли одеялом, а вместо этого укрыли матом!
— Ты хочешь сказать, что… — подозрительно спросила я, но вместо ответа на мою щеку легли холодные пальцы, вызывая нервный и сладкий озноб неожиданно нежного прикосновения и достаточно умелой ласки.