Я даже моргнуть не успела, как тяжелый канделябр прицельно точным движением устремился через весь стол с ускорением, которое здесь сумеют рассчитать по формуле лишь через пару-тройку столетий.
Принц гадский спокойно отвернулся, изучая глазами черный, облезлый барельеф.
— Попа-а-ал? — осведомился Эврард, поднимая брови. Бух! Кто-то с галерки завопил и заревел. Послышались звук падающих стульев и вытье!
— Попа-а-ал! — сладенько улыбнулся принц гадский, закрывая глаза. — Кто молодец? Я молоде-е-ец! На будущее, Цвето-о-очек… Лучше-е-е не уворачива-а-айся… Будет намного ху-у-уже…
Лысая жертва красоты, явно имевшая на меня зуб, и возможно даже не один, с момента нашего знакомства, выла, прижимая руку к лицу. Судя по результатам полета, зубов на меня стало меньше. Голос Эврарда тут же изменился.
— Я же сказал, без глупостей! — спокойно, холодно и страшно произнес Эврард, поворачиваясь и глядя нехорошим взглядом на притихшую публику. — Мне повторить? Девочку не трогать! Руки к ней не протягивать!
— Поняли! — коротко и кротко ответили все, опустив головы. Канделябр снова очутился в руке мага, а тонкий палец нежно скользил по его изгибам и вензелям.
— Потому, что это мо-о-ой Цветочек! — сладенько заметил принц гадский, положив руку мне на талию. Пусть этот мастер настроения уже доделывает мой вечер! — Вы не име-е-ете права срывать и срыва-а-аться на мо-о-оем Цвето-о-очке! Но Цвето-о-очек име-е-ет полное право срыва-а-аться на вас! Вот поэтому Цвето-о-очек останется за ста-а-аршую! К вечеру мне нужен результа-а-ат!
Охрана учтиво поднесла кресло, на котором развалился Эврард, притягивая меня и усаживая на подлокотник.
— Да-а-а… С тобой много пробле-е-ем. Но иногда-а-а ты еще и поду-у-ушечка, поэтому оно того сто-о-оит, — улыбнулся он каверзной улыбкой, привалившись ко мне. Цветочек? Подушечка? Проблема? Если моя бабушка поучительно говорила, что с «проблемой нужно переспать», то сомневаюсь, что она имела в виду то, к чему меня так явно склоняют!
— Послушай, — я закатила глаза, глядя, как по моим сведенным коленям скользят пальцы, выводя какие-то цифры и иногда задумчиво замирая, пока очередная пара «продавец — покупатель» обменивалась любезностями. На коленях у Эврарда появилась целая стопка бумаг, которые он внимательно изучал, изредка бросая взгляд на выступающих. — Я так не могу! Я требую стул! Меня категорически не устраивает подлокотник! У меня скоро останется неизгладимый отпечаток от нашего сотрудничества! Вмятина, так сказать! Во-первых, он неудобный! Во-вторых, я категорически против такого обращения! В-третьих, как-то ты больно шустро проявляешь инициативу!