Это случилось за сорок пять минут до того, как Майлз должен был уйти, чтобы позвонить домой. По телику шли дневные ток-шоу. Вы готовы увидеть ее новый образ? Джина, выходи! На полу, рядом со стулом Майлза, лежала большая спортивная сумка, набитая деньгами и электроникой, которую Аарон надеялся продать на черном рынке. Из этой сумки и выполз паук, взобрался по ножке стула и укусил Майлза прямо в тыльную сторону ладони, отчего будто волна электрического тока пробежала до кончиков пальцев.
– Ой! – вскрикнул Майлз и стряхнул паука на пол. Дядя Аарон вскочил и прихлопнул незваного гостя.
– Прости, приятель, – сказал он без капли смущения в голосе. Он размазал паука по деревянному полу, как жвачку по тротуару, а затем наклонился, чтобы разглядеть его кишки. Кишки, которые светились. – Но ты ведь сам понимаешь, Барух – это тебе не особняк.
В дверь ванной постучали.
Майлз тут же замаскировался под темно-розовую плитку на стене.
– Майлз? Ты скоро? – крикнула его мама.
После того как он вынес мусор и прослушал лекцию на тему «Твой дядя был такой-сякой», он оставил родителей и Ганке в гостиной. Отец открывал почту, – по большей части счета, – полученную еще вчера. Мать пролистывала каналы в поисках «Лайфтайма»[3]. А Ганке, набив пузо курицей и рисом, сидел на диване и ждал Майлза, чтобы вместе отправиться в Бруклинскую академию. Майлз потряс головой и сбросил с себя камуфляж – он был слишком напряжен.
– Э-э, нет! – крикнул Майлз. – Выйду через секунду. Сейчас только… э-э-э, причешусь.
Он знал, что мать не поверила. Впервые в жизни ему стало спокойно от мысли, что она, скорее всего, подумала, будто он… расслаблялся. Майлз стянул маску и попытался рукой пригладить волосы.
– Рио! – крикнул отец. – Иди сюда, посмотри!
– Поторопись, Майлз. Я не хочу, чтобы вы ехали слишком поздно. Ты ведь слышал, что твой отец говорил об этих хулиганах, которые грабят школьников, – мать отошла от двери в ванную, бросив мужу по пути: «Ну, что там еще?».
Майлз прислушался к удаляющимся шагам матери, а затем стремительно прокрался по коридору в свою спальню. Он запихнул маску в рюкзак и схватил со стола расческу, чтобы поддержать свою историю о причесывании в ванной.
– Ну все, я готов, – сказал Майлз, входя в гостиную с таким видом, будто он не проторчал в ванной целую вечность. Причесаться, причесаться, причесаться. Челку прямо, слева, справа, затылок. Именно в таком порядке. Мама стояла возле дивана и читала какое-то письмо, которое тут же прижала к груди, как только Майлз вошел в комнату. Майлз догадался, что это был очередной счет – они постоянно приходят. Однако, если бы он спросил, это вызвало бы еще одну лекцию о том, как важно, чтобы он хорошо учился в школе. А после трех дней наказания он не вынес бы новой нотации.