Помещение было почти пустым. Оно было достаточно большим, чтобы вместить в себя человек двадцать – примерно столько же там было стульев. Однако внутри был только один человек, если не считать стоявшего у стены охранника. Майлз догадался, что охранник провел Остина сюда и позже должен будет сопроводить его обратно в камеру. За столом сидел чернокожий парень в форме цвета хаки, он нервно постукивал пальцами по столу. Лицо его было изможденным, отчего он казался старше своего возраста. Женщина-охранник, проводившая Майлза с отцом, поговорила со своим коллегой и встала у противоположной стены.
– Остин? – позвал отец Майлза, подойдя к нему, Майлз шел рядом. Отец Майлза протянул руку.
– Рукопожатия запрещены, – бросил охранник, сопровождавший Остина.
– Точно, – отец Майлза отдернул руку, посмотрев на охранника. – Я забыл.
Они с Майлзом сели за маленький столик.
– Э-э-э… – начал Остин. – Как мне вас называть?
Майлз неотрывно смотрел на Остина, на его лицо.
– Я… Слушай, это неважно. Э-э-э… это Майлз.
Остин посмотрел на Майлза.
– Как дела, чувак?
– Нормально, – ответил Майлз, глядя Остину прямо в глаза. Он смотрел не просто так, а пытаясь увидеть хотя бы намек на то, что парень выдавал себя не за того, кем являлся. Однако Майлз был уверен, что Остин не лжет, что он действительно их родственник. Майлз понял это сразу, как только вошел в комнату.
Повисло неловкое молчание.
– Значит, ты сын дяди Аарона, да? – спросил Майлз, чтобы его нарушить.
– Ага.
Отец Майлза провел ладонью по лицу сверху вниз.
– Ты можешь хмм… объяснить мне все? Я просто…
– Просто вы не знали о моем существовании. Я понимаю, – безжизненно сказал Остин. – Слушайте, у нас тут не так уж много времени, да и вы не должны оставаться здесь, если не хотите. Я только хотел, чтобы кто-то еще знал, что я здесь. Кто-то из семьи. Бабушка слишком стара, чтобы навещать меня.
– Ладно, мой брат был твоим отцом, – сказал отец Майлза. – Но кто твоя мать?
– Ее звали Надин.
Майлз наблюдал, как отец обдумывает это имя, будто пытаясь уложить его в пазл.
– Надин? Я не помню никакой Надин.
– Они с отцом не были женаты, но все же были близки.
– И она… – начал Майлз.
– Она умерла.
– Мне жаль.
– Мне тоже. Она была самая лучшая. Знаете, есть люди, которых настолько легко любить, что ты просто готов сделать для них что угодно? Такой была она.
– Да, – сказал Майлз, думая о собственной матери. Повисло молчание, секунду все друг на друга оценивающе смотрели.
– Слушай, парень… Остин, почему мы здесь? – напористым тоном спросил отец Майлза.
– Я уже сказал.
– Но что тебе нужно от меня? От нас?