— Приняв тебя за рабыню, — решил объяснить ей я, — ему просто не могло прийти в голову, что Ты не будешь повиноваться.
— Но я была свободной женщиной, — заявила она.
— Верно, — кивнул я.
— Почему он решил, что рабыня будет повиноваться? — спросила Альциноя.
— Побудешь рабыней подольше, — усмехнулся я, — поймёшь.
Рабыня должна повиноваться мгновенно и без сомнений. Умной женщине не требуется много времени на то, чтобы изучить это, обычно не дальше первого колебания, после которого она информируется о своей оплошности стрекалом или плетью.
— А что они собирались сделать с собранными там рабынями? — полюбопытствовала она.
— Я бы предположил, — ответил я, — что их, как конфискованный товар, должны были передать в собственность государства, чтобы позже распределить, распродать или что-то в этом роде.
— Подходяще для рабынь, — заявила прежняя Леди Флавия.
— Это точно, — хмыкнул я.
— Они такие бессмысленные и никчёмные, — презрительно скривилась она.
— Зато для них найдётся подходящее использование, — заметил я.
— Хотя народу на улицах было много, — продолжила Альциноя свой рассказ, — внимания на меня практически никто не обращал, не больше чем на какого-нибудь верра.
— Или тарска, — добавил я.
— Я без помех прошла через толпы людей, — сказала она. — Правда был один неприятный инцидент. Очень неприятный! В какой-то сотне ярдов от стен меня окликнула какая-то рабыня. Эта девка была значительно крупнее меня. «Ну надо же, высокая рабыня! — презрительно усмехнулась она. — А ну отдавай свои сандалии!»
— На тебе что, были сандалии? — удивился я.
— Конечно, — подтвердила Альциноя.
Я понимающе кивнул. Не было ничего необычного в том, что высоким, привилегированным или избалованным рабыням предоставляли право носить сандалии.
Большинство рабовладельцев, конечно, в зависимости погоды и состояния дорог, держат своих девушек босыми. Дело в том, что им доставляет удовольствие видеть своих рабынь обнажёнными в целом, и их ничем неприкрытые ноги в частности. К тому же, ноги рабынь часто привлекательны, миниатюрны и соблазнительны, и вдобавок ко всему, отсутствие обуви помогает рабыням держать в памяти, что они рабыни. Кроме того босые ноги рабыни имеют тенденцию быть ещё одним отличием между нею и свободной женщиной, поскольку у последней, даже у представительницы низкой касты, почти всегда есть обувь того или иного вида, даже если это всего лишь ткань, намотанная на ноги. Опять же, кому придёт в голову обуть в сандалии, туфли или что-то в этом роде, верра, тарска или кайилу?
— А у твоих девок были сандалии? — поинтересовался я.