Вырвал винтовку и вскинул, оборачиваясь. Следовало уничтожить возможную подмогу… Ничего. Совершенно! Даже с воздуха не стреляют, лишь драпают. Всегда знал, что бандиты – та еще падаль, бросят своих не задумываясь!
Взрыв! Меня повалило и протащило пару метров. Когда же удалось отплеваться от лишнего, в том числе пары обломанных зубов, и подняться, то я просто застыл. Ангара больше не было… крыша раскрылась, превратившись в искореженные лепестки, отливающие червлением. В центре пылал цеппелин. Огромный раскаленный докрасна… хотя нет, добела шар. Даже на приличном расстоянии жар был едва терпим, а глаза слезились. Внутри же до сих пор что-то взрывалось, обрушивались куски корпуса, и в воздух поднимались снопы радужных искр, смешиваясь с холодным блеском звезд и Глаз ночи.
«Есть своя красота в хаосе…» – так сказал бы Рейм… мой товарищ! Тот, кого я не уберег! Чей план провалил! Возможно, чью репутацию сейчас уничтожил…
Действовал я словно машина. Вернулся к бандитам. Осмотрел. Связал. Начал бить. Мысок ботинка раз за разом врезался в живот и бока ублюдка, который посмел напасть на меня. Очередной удар, и что-то хлюпнуло.
Я вновь замахнулся, и тут человекоподобная падаль то ли просипела, то ли прохрипела:
– Начальник, ты чего? Прошу, прекрати… Ты ведь пространственник – законник! Вам же Уставом запрещено избивать задержанных! А я не сопротивляюсь, я сдаюсь! Блюстители порядка хорошие…
Я присмотрелся к куску мяса у ног. В зареве пожара контрастно вырисовывалось лицо, покрытое зелено-серой чешуей и желтоватыми костяными наростами на скулах и подбородке. Чешуйник. Судя по всему, бывалый сиделец… Что же, будет ему Устав.
– Хорошие. Хорошие… Именно поэтому разговариваю с тобой, морда чешуйчатая. Спрашиваю вежливо, без всякого давления и принуждения: кто заказал взорвать цеппелин и где он сейчас?
Удар окованным сталью каблуком, что-то хрустнуло.
– Хрен я чего скажу! И что? Что ты сделаешь, а? Бить будешь? Так болью меня не пронять! А убить не посмеешь! Так что пошел в… – Тирада сопровождалась плевками и попытками показать неприличные знаки.
– Будь добр, помолчи!
Удар ногой ниже пояса. Паскуда аж зарычала от ярости и боли.
– Времени у меня немного, но, как ты напомнил, – я хороший, поэтому даю последний шанс. А пока думаешь, посмотри направо, на своего товарища.
– Чё ты несешь…
Щелчок пальцами. Второй бандит, лежавший в нескольких метрах, заорал во всю глотку. Одновременно он судорожно дергался, извивался, бился оземь… Неспешно, фаланга за фалангой пальцы на руках болезного стали превращаться в рисунки самих себя.