Но когда Кристофер смотрел на нее, ей не казалось, будто ее оценивают, как породистую кобылу. Когда он назвал ее красавицей, она ему поверила. Когда он сказал, что желает ее, он желал именно ее, ее саму, а не титул, родословную, драгоценности и золото из ее богатого приданого. Проводя руками по своему телу, она видела себя глазами Кристофера, и ей нравилось то, что она видела. Вчера ночью она попробовала желание на вкус. Она улыбнулась. Вчерашней ночью у нее не осталось сомнений в том, что Кристофер способен дать ей гораздо больше.
Она надела короткие панталоны, доходящие до колена. Их носили не всегда, но они пригождались, если шаровары прозрачные, как те, что у нее сейчас. С трудом завязывая богато расшитый пояс, который удерживал многочисленные складки, на талии, Тахира ненадолго пожалела о том, что услала прислужницу. Небесно-голубая органза складками лежала на лодыжках, где скреплялась с помощью двух тесемок потоньше.
Следующим предметом в официальном наряде был жилет, плотно облегавший фигуру, который подчеркивал талию и приподнимал грудь. Тахира решила обойтись без него. Ее платье и без того было узким; лиф от талии застегивался на ряд жемчужных пуговиц. Рукава очень длинные, почти до пола; до локтя они узкие, а ниже локтя шов заканчивается, открывая внутренний рукав. Края платья ниспадали красивыми складками, которые сзади образовывали шлейф, из-за чего ходить можно было только мелкими шажками – «походкой принцессы», как называла ее мама. Тахира страдала от жары, но туалет еще не был завершен. На голову она накинула платок из прозрачной ткани и закрепила его на волосах шпильками с жемчужными головками. Наряд дополняли туфельки без каблука, украшенные жемчужинами; приподнятые мыски также препятствовали быстрой ходьбе. Она отказалась от головного убора, похожего на тюрбан, который предпочитала Джаван, и вместо него надела на макушку поверх платка небольшую шапочку. Надежно спрятав под платьем бедуинскую звезду, она надела на шею жемчужное ожерелье, на руки – тонкие золотые браслеты. Наконец-то она готова!
Глаза ее были подведены сурьмой, ресницы зачернены. Губы были покрашены в ярко-красный цвет. Интересно, что бы сейчас подумал о ней Кристофер? Тахира отвернулась от зеркала. Ей не хотелось, чтобы действительность, пусть даже мимолетно, встречалась с миром ее мечты, который вчера ночью был во всех отношениях идеален. Когда она съезжала вниз по бархану, прижавшись к нему всем телом, ей казалось, будто она летит. А потом – поцелуи… Полет совсем другого рода. Лишь после того, как Тахира вернулась во дворец, она резко спустилась с небес на землю.