И вот смотрю я, идёт ко мне командир дивизиона. Встал небрежно, чтобы получить замечание за отсутствие строевого вида, а он как рявкнет мне:
— Товарищ, курсант! Вы как стоите перед полковником!
И фамилию мою не назвал.
Подходил я к своим друзьям, которые занимались на спортивной площадке, и никто не называл меня по имени или по фамилии. Сговорились, что ли? Да и я не помнил их фамилий и имён, даже фамилии "швабера не помнил", а должен был.
Проснулся часов около пяти после полудня, как раз за окном сереть стало. Зимний день он короток, а спать после обеда нужно не долго, час-полтора, чтобы не потерять послеобеденную работоспособность. Но вставать всегда ранее пяти часов, потому что после этого времени наступает состояние похмелья ото сна. А у меня был осознанный сон, а не состояние в состоянии полного беспамятства. Главное, что я начал мыслить.
Спиной ко мне сидел Иннокентий Петрович и что-то писал. На столе около него стояла керосиновая лампа.
— Чего электричество в больницу не проведёте, Иннокентий Петрович? — спросил я его.
Доктор от неожиданности вздрогнул и повернулся ко мне.
— Вы понимаете, — сказал он с видом специалиста, — электричество не продаётся бидонами, как керосин для ламп. Его в лампу не зальёшь и спичкой или лучиной не зажжёшь. Сначала нужно построить электростанцию водяного типа на реке или парового типа со сжиганием либо дров, либо каменного угля, чтобы привести в действие паровую машину, которая будет раскручивать динамо-машину, вырабатывающую электрический ток. А как доставить этот ток до больницы? Для этого нужно через каждые пятьдесят саженей поставить деревянные столбы, на столбы навесить на фарфоровых изоляторах медные провода, в больнице провести проводку с электрическими лампочками господина Сименса и только тогда в больнице будет электрическое освещение. А знаете, сколько это стоит? Баснословные деньги.
— А мне кажется, что в электричестве наше будущее, — сказал я. — Все дома будут освещены. Поезда будут ходить на электрической тяге. По городам будут ходить электрическое конки и электрические машины, перевозящие людей из одного места в другое…
— Ну, вы и фантазёр, батенька, — засмеялся доктор. — Хотя, лет через сто, возможно, такое и будет. Только, как сказал один поэт:
— Жаль только, что жить в эту пору прекрасную уж не придётся ни мне, ни тебе.
— Это сказал Николай Некрасов по поводу строительства Транссибирской магистрали, — сказал я.
— Э-э, батенька, да вы нигилист, — сказал Иннокентий Петрович. — Это стихотворение малоизвестно, а вот как он стало известно вам, потерявшему начисто память, это очень даже странно.