Вот так я и сидел, мокрый, сжавшись в комок, и размазывал слезы по щекам.
Я не заметил, как уснул.
А проснулся от того, что небольшой камешек больно стукнул меня по темечку. В первый момент я не понял, что происходит. Смеркалось, и в небе фонариками уже зажглись далекие звезды. Я протер глаза, размазывая засохшую грязь по щекам, потом потрогал шишку, начавшую вспухать в том месте, где меня приложил камешек. Посмотрел вверх и увидел черную отметину, словно кто провел по бетонной плите паяльной лампой. А посреди черного пятна была выбоина. Видимо, именно оттуда отвалился кусок… Только потом я перевел взгляд на другую сторону котлована. И тут мне открылась поистине удивительная картина…
* * *
В те далекие годы еще не было видеомагнитофонов и по телевизору не показывали фильмов с Брюсом Ли. Отгороженные от всего мира высокой идеологической стеной, так называемым «железным занавесом», мы, жители СССР, как дикари, собирали пустые металлические баночки из-под пива, пустые пачки от импортных сигарет и вклейки от импортной жвачки. Ставя баночки в углу напротив икон, мы пытались вычитать на вкладышах жвачки с Микки Маусом божественные откровения…
Может, поэтому то, что я увидел в тот вечер, так потрясло меня. Увидь я это лет на двадцать позже, я повернулся бы и ушел. И тогда я никогда не стал бы проводником. Тогда для меня осталась бы закрытой часть бытия, связанная с магией, и я никогда не смог бы почувствовать себя…
Впрочем, не стану забегать вперед. Но должен сказать, что тот вечер стал для меня поистине судьбоносным.
* * *
В тот вечер предо мной открылось удивительное зрелище. Трое взрослых мужчин танцевали на бетонной плите на противоположной стороне котлована. Их тела сплетались и разлетались в стороны, движения были отточены и порой неуловимы для взгляда. То, что на самом деле они дерутся, я понял не сразу.
Я, конечно, слышал о волшебном «каратэ», даже знал, что оно бывает «контактным», но никогда не видел реального поединка. А о таких вещах, как тайцзы и гунфу, я и вовсе понятия не имел…
Пока же я с удивлением наблюдал за сражающейся троицей, двое явно стали одолевать третьего, того, кто был пониже. Из-за сумерек я толком не мог разглядеть детали. Но вот проигравший повалился на землю и больше не встал. Двое замерли над ним. Какое-то время они стояли, разглядывая поверженного соперника. Мне показалось, что еще чуть-чуть – и один из них нагнется, поможет упавшему встать. Но я ошибся. Неожиданно из руки победившего несколько раз полыхнуло пламя, тишину разорвал приглушенный треск выстрелов.