– Кто там ко мне лезет? – поинтересовался я у своего ангела-хранителя, с трудом превозмогая боль.
– Не знаю, – протянул Тогот. – Похоже, мертвец. Судя по всему, вас тут ждали.
– Замечательно. А я-то никак догадаться не мог, что же тут происходит…
И тут на меня обрушилась какая-то туша. Удар был таким сильным, что мои легкие вновь оказались без воздуха. Я забился на полу, словно рыба на берегу. Но через мгновение услышал:
– Это я, хозяин.
– Игорь?
А еще через миг рука неведомого врага отпустила мою ногу, и аморф сполз с меня. Я, пошатываясь, встал на четвереньки и поспешил туда, откуда раздавался голос Иваныча. Он встретил меня, затащил в альков и оставил сидеть, привалившись к стене. Камни приятно холодили затылок. Постепенно нормальное зрение стало возвращаться.
– Ну как? Цел?
– Вроде, – отозвался я, все еще пытаясь перевести дыхание после спасительного явления аморфа.
Неожиданно там, откуда я только что приполз, что-то загрохотало.
– Что происходит?
– Древнегреческая скульптурная группа «Лаокоон и змеи». В ролях Лаокоона и его сыновей – скелеты шведских королей, а в роли змеи наш аморф. Битва чудовищ в лучших традициях корейских ужастиков.
– Жаль только, что сегодня показывают 3D, и билеты попались на первый ряд…
– И все-то вам не нравится, и всем-то вы недовольны.
Похоже, общение с Тоготом накладывает отпечаток на психику любого человека. Стоит минут пять пообщаться с покемоном, как у тебя всенепременно появляется чувство юмора, причем черного и обязательно едко-доставучего…
Постепенно глаза мои привыкли к полумраку склепа… это ведь склеп?.. Потом, чуть приподнявшись, я выглянул из-за плеча Иваныча.
Мы и в самом деле находились в каком-то склепе. Впрочем, так и планировалось. Небольшое помещение, но невероятно пыльное. Сюда, наверное, лет триста не заглядывала ни одна уборщица. В центре на постаменте возвышался огромный гроб, увитый средневековыми орнаментами и письменами, еще с десяток ниш с гробами было в каждой из стен. Располагались они вертикально по обе стороны от альковных проемов, по центру каждой из стен. В одном из таких альковов сидел я с Иванычем. Из алькова справа лился сумеречный свет – судя по всему, там, под потолком, имелось окно. А раз так, то в нише слева от нас был выход. Только туда было не пробраться. Аморф, превратившись в скопище белых нитей, опутал четыре скелета, которые тщетно пытались вырваться и добраться до нас. Пессимистическая картина. Особенно неприятен был вид нежити: желтые, почти черные кости с остатками черной, сгнившей плоти, местами перетянутые кольцами дочерна проржавевшего железа. Пустые и в то же время глядящие на тебя бездонные ямы глазниц.