– …А тебе следует поспешить. Старшая сестра временно выведена из игры, но она не одна…
Я рванул дверь и прыжками, разом перескакивая через три ступеньки, помчался вверх по лестнице. В какой-то миг меня даже оторопь взяла. Только что я едва мог сделать первый шаг, с трудом переставляя негнущиеся ноги, а теперь мчался вверх по лестнице, словно молодой горный козел.
– Совершенно правильное сравнение. Вижу, разум твой крепчает час от часу, точно, как и тело… Правда, под моим дружеским руководством.
Только теперь до меня дошло, откуда в моем теле взялась такая прыть. Мне помогал Тогот, а это значит, что когда все закончится, я снова буду лежать пластом, извиваясь от боли. Но все это будет потом, а пока… пока я мчался со всех ног вверх по лестнице. Вот и последний этаж и лестница из металлических прутьев арматуры, ведущая на чердак и в лифтовую.
Тут я на мгновение опешил, на люке в конце лестницы видел огромный амбарный замок, а в руках у меня не было ничего подходящего, чтобы этот замок сбить.
– Опять тупого включил. Если на двери висит замок, то почему сразу надо думать, что он заперт?
Логика Тогота убивала. Вытянув руку, я рванул замок. И в самом деле тот оказался открыт. Так, висел для порядка. Мгновение, и я оказался на чердаке. Еще большее удовольствие доставила огромная щеколда на обратной стороне люка. Такую не вырвешь, скорее уж люк разломаешь по кускам.
Наконец оказавшись в относительной безопасности, я шлепнулся на пыльный пол и огляделся. Где тут лифтовая? На чердаке царил полумрак, но, несмотря на это, я почти сразу разглядел невысокую дверь в дальнем конце чердака.
А в люк уже колотили.
– Больной, откройте! Что за хулиганство?..
Но мне было все равно. На какое-то время от преследователей меня отделял люк с надежным металлическим засовом. Вздохнув, я попытался встать на ноги… и не смог. Они были словно ватные, разъезжались, как будто я ходить совершенно не умел. А Тогот, конечно, бросил меня при первой же возможности.
– А ты не ругай меня, а попытайся сам встать. Учись.
– Ты бы лучше помог мне выбраться, а потом совершенствовал свое педагогическое искусство.
– Нет, зачем же. Сейчас непосредственной опасности нет, а стимул есть. А вот когда ты окажешься дома, в безопасности, какой уж тут стимул? Нажрешься пива и будешь лежать, как бочка, рыгать и пукать.
– Что-то слишком неприглядная картина моего бытия у тебя получается, – посетовал я.
– Ну, что есть, то есть.
– Сволочь ты зеленожопая…
Я вновь попытался встать, и вновь неудачно, тогда, утвердившись на четвереньках, пополз в сторону двери. Не лучший способ передвижения, тем более в казаках и новом джинсовом костюме, который еще не растянулся, приняв форму тела. Тем не менее, минут через десять мучений и проклятий я добрался до двери. Вцепившись дрожащими пальцами в косяк, я наконец-то принял вертикальное положение.