Осторожно выудив из внутреннего кармана плаща пластиковую бутылку пепси, я мысленно позвал:
– Тогот?
– Ну? – в голосе демона прозвучали нотки натуженного упрямства. Обычно он так отвечал, когда не хотел ни видеть, ни слышать меня.
– Что «ну» – баранки гну?.. Не «нукай», не запряг, – обозлился я. – Ты меня втянул, так хоть помогай. Что думаешь, я заклятие греческого огня наизусть помню?
– Надо лучше учиться, – в голосе Тогота было столько издевки, что я тут же пожалел, что обратился к нему за помощью. – Надо внимательно слушать меня, а не ворон считать… – Всё, завелся. До чего же мерзкая тварь. Всегда выберет самый неподходящий момент для нотаций. – Так что запали палец и повторяй за мной…
Я так и сделал.
Щелчок – и мой указательный палец запылал, словно свечка. А я тем временем, бормоча себе под нос абракадабру, стал выводить горящим пальцем на пластиковой бутыли колдовские символы. Самое сложное во всем этом – холодное пламя. Точнее сказать, не совсем холодное, а как раз такое, чтобы бутылка не лопнула, и в то же время чтобы пластик от тепла чуть выгнулся, приняв колдовской знак. Всего знаков было пять: «Древность», «Огонь», «Сера», «Вязкость», «Смерть». Последний знак с трудом дался мне. Выводя двойной завиток, я с ужасом почувствовал, как бутыль, переполненная смертоносной жидкостью, которая совсем недавно была обычной газировкой, вот-вот рванет у меня в руках.
Но прежде чем зашвырнуть в дверной проем смертоносную «гранату», я поднял взгляд на ребят Мясника, столпившихся по другую сторону дверного проема. Сделал предостерегающий жест, мол, подождите.
И потом… Нет, я не швырнул, катнул бутылку по полу в дверной проем. И покатилась она, родимая. Потом я вновь поднял взгляд на боевиков. Те уставились на меня, как на ненормального. Нашел время бутылочки по полу катать. Смотрели, пока не рвануло. А рвануло сильно… скажем – не по-детски рвануло. Наверное, во всем квартале стекла по вылетали.
Теперь нужно было действовать быстро. У нас в запасе оставалось всего минут пятнадцать, чтобы зачистить этаж, отыскать дверь между мирами, закрыть ее, и пять минут, чтобы смыться. Потому что потом сюда прикатит ОМОН или какой-нибудь правоохранительный «Беркут». Нет, при желании я с ними справлюсь. Естественно, если Тогот не заупрямится. Только вот какой смысл воевать с хорошими парнями?
Пока я стоял и, витая в облаках, бормотал заклятие неуязвимости, парни Мясника один за другим проскакивали мимо. Все как на подбор – усатые качки кавказской национальности. «Интересно, где он берет таких мордоворотов», – подумал я и тут же получил ответ: