– Я не против, чтобы ты расслабилась, но ты явно увлеклась, – раздался голос сзади.
Я развернулась и отставила стакан на столик, чуть расплескав на белоснежный ковер. Плевать. У этого гада столько денег, что наймет себе сотню уборщиц. Языками вылижут, если его величеству придет в голову это приказать.
Теперь он был без футболки, только в светлых домашних штанах, по голой груди с волос стекали капли. К сожалению, я не успела выпить достаточно, чтобы от этой картины не вернулось осознание – что прямо сейчас произойдет. В голову ударило это осознание, выхлестнуло последние капли самообладания, а на глаза навернулась белесая муть. Уже не слезы, скорее истерика в сухом остатке.
* * *
Кажется, я с прошлого курса так чудесно не высыпалась. Сладко потянулась, не открывая глаз, но тут же поморщилась от резкого приступа головной боли. Вместе с болью пришло и осознание. Я резко села, распахивая глаза и, вопреки последней надежде, обнаружила себя в той самой квартире. Сердце остановилось, но я обернулась и имела несчастье лицезреть его.
Сергей Андреевич лежал на спине и смотрел на меня, не скрывая веселья. До талии он был укрыт тонким одеялом, не тем же, под которым спала я; одна рука под головой для удобства – чтобы испепелять меня иронией. С удивлением обнаружила, что сама я одета: только ветровки нет, но джинсы и футболка на месте. Кроме того я не чувствовала никакой боли… внизу. Чего, наверное, стоило ожидать после изнасилования. Вряд ли я сопротивлялась, если вообще никаких подробностей не помню. К горлу поступила тошнота, а во рту словно кошки нагадили. Все-таки вчерашний коньяк сработал – я за несколько минут выпила больше, чем вообще пила за всю предыдущую жизнь крепких спиртных напитков. Интуиция подсказывала, что он вряд ли бы стал меня одевать после того, как закончил. Или я сама оделась? Мне теперь нужно лететь в аптеку и покупать какие-то таблетки, чтобы предотвратить возможную беременность? Или к гинекологу? А если спросить прямо, пользовался ли он презервативом?
Должно быть, все эти разнородные мысли отражались попеременно на моем лице, поскольку мужчина усмехнулся и сказал:
– А ты можешь побледнеть еще сильнее? Попробуй, мне интересно. И ничего у нас не было.
– Не было? – глупым хриплым эхом отозвалась я.
Его бровь чуть приподнялась.
– Ты как будто разочарована. Нет, Юль, не было. Мне еще ни разу не приходилось трахать блюющих девиц.
И сразу же, будто кадрами из полузабытого фильма, я вспомнила, как обнималась с белоснежным унитазом. А Сергей Андреевич сидел на бортике ванной, попивал коньяк и отвешивал какие-то циничные замечания. Я просила его уйти… кажется. А он издевался: «Ну как же? А подержать тебе волосы, как в романтических фильмах?».