– Продолжай, – он сказал тихо. – Если хочешь кончить, то постарайся.
Он зацепил указательным пальцем ошейник и потянул, вынуждая меня вернуться к прежнему ритму. Я уже ни о чем думать не могла. Кончил он быстро – мне в рот, конечно. Я проглотила больше по инерции. После чего оказалась на постели, а на мои колени с силой давили.
– Раскройся, лежи так.
Теперь у него совсем пропало желание спешить, еще бы. Он подчеркнуто медлительно наклонился, оставил легкий поцелуй на внутренней стороне бедра, я готова была взвыть даже от этого прикосновения. И говорил неспешно:
– В отложенном оргазме есть один бонус – он всегда ярче. Только посмотри, какая ты сейчас чувствительная – можешь кончить от любого прикосновения.
Будто в доказательство он коснулся языком соска, меня выгнуло дугой. Поцелуй в живот оказался таким же нестерпимым, кожа буквально горела.
– Пожалуйста, пожалуйста… – стонала я и сама себя не слышала.
Поняла, что своей же рукой тянусь, чтобы прикоснуться там, только в тот момент, когда он перехватил мое запястье со смехом.
– Давай я сам. Юль, открой глаза, смотри на меня. Ты можешь кончить, но постарайся сделать это после того, как я допишу весь алфавит.
Я сломалась на букве «Б». Зато как раз до конца алфавита меня разрывало удовольствием. Или он уже после «В» смеялся мне в губы, но продолжал водить там пальцами? Или ему нравилось наблюдать за моим лицом в этот затянувшийся момент, потому он готов был перейти и на латиницу после кириллицы? Не так уж важны эти детали. Важно лишь то, что я впервые подчинялась ему полностью, без остатка, я податливо скулила и была готова делать что угодно, совсем забыв о том, что имею свободу этого не делать.
– Спасибо.
– Иди сюда, моя ласковая, моя послушная девочка. Спи.
Я не имела привычки спать днем, особенно когда проснулась всего пару часов назад. Потому открыла глаза после короткой дремы, зевнула и тем окончательно себя разбудила. Лежала я на мужском плече, попутно удивляясь, что его одежда все-таки куда-то исчезла, как и мой ошейник. Надо же, после игры мы превращаемся в двух обычных людей – без границ в виде одежды и атрибутов власти или подчинения? Спешить мне некуда, убегать тоже, даже осмысливать не хочется – надоело, потому я и лежала тихо, лениво водя пальцем по его животу.
По изменившемуся дыханию поняла, что он тоже не спит. Но подала голос только через несколько минут:
– А где ваши родители, если не секрет? Я так понимаю, что в этом бизнесе все друзья и родные стоят под вечной угрозой.
– У меня нет людей, через которых мне могли бы угрожать. В смысле, так было до недавнего времени, но ты уже в курсе, – он усмехнулся.