Владыка Эоллара вздрогнул, когда Эланна наконец отступила и позволила увидеть темного лорда.
Тирриниэль был напряжен, словно то, что он делал, требовало неимоверного сосредоточения. Глаза его были закрыты, глазные яблоки под веками нервно дергались. Длинная челка неприятно щекотала кончик прямого носа, но Тиль не удосужился ее убрать. Более того, создавалось впечатление, что в какой-то момент его ноги предательски подогнулись, однако упасть он не успел. А потом прямо из стены к нему протянулись гибкие стебли с серебристыми листочками, которые ловко подхватили уставшего владыку, оплели со всех сторон и разместили в немедленно созданном кресле.
Ллер Адоррас растерянно моргнул, силясь сообразить, для чего Тиль, вопреки здравому смыслу, просил его снять защиту с дворца. Потянулся за ответом к своему дому и почувствовал, как в ужасе зашевелились волосы на затылке. Потому что увидел, что его родной, изученный до последнего закутка и преданный, словно пес, живой дворец погрузился в глубокий сон. Его крепкие стены поникли, по густым кронам то и дело пробегали волны необъяснимой дрожи. Могучий разум теперь мирно уснул, а вместо него в недрах южного крыла стремительно набирало силу нечто чужеродное. Уверенно прорастало сквозь старый дворец, с ужасающей скоростью перехватывало власть над садами. Дерзко устанавливало свои порядки, охватывая с каждой секундой все большее и большее пространство. И, словно гигантская сеть, стягивалось от окраин дворца к тронному залу, по пути отодвигая вялые ветки, пробиваясь сквозь мрамор толстыми корнями и накрывая притихший дворец густой тенью.
По виску Тиля скатилась крохотная капелька пота.
Ллер Адоррас слишком поздно понял, что творил этот страшный чужак. И слишком поздно осознал, что оказался низложен. Его источник почти угас. Его сила перешла в руки потомка Изиара. Его дворец буквально пал, как падают стены неприступной крепости, захваченные коварным врагом. Защита была разорвана. Верные духи один за другим теряли связь с прежним хозяином. Весь дворец уже дрожал как в лихорадке. А то, что сумело вырасти в глубине южного крыла, все быстрее перехватывало власть над чертогами.
У владыки Адорраса вырвался горестный стон, когда прямо на его глазах некогда зеленые стены начали покрываться густой ясеневой листвой. В то же мгновение на закрытой от «Огня» половине зала расцвели ослепительно-белые цветы дома Л’аэртэ. Над ними изменилась аура, приобретя знакомые зеленоватые сполохи. Тяжелые плиты под ногами вздыбились, а между ними начали выдвигаться страшноватого вида корни, которые с тихим поскрипыванием принялись виться вокруг неподвижного Тиля, создавая для него некое подобие трона.