Тирриниэль без лишних слов обнял сына, ощутив, как при этом закаменело его тело. Ломая слабое сопротивление, привлек к себе. Мысленно попытался отдать всю уверенность, которой обладал сам. Ту стойкость, которой Таррэну сейчас так не хватало. Свою силу. Знания. И веру — хотя бы ту ее часть, что еще оставалась.
У темных эльфов не принято открыто выражать свои чувства. И когда-то они оба верили, что так и должно быть. Однако в тот момент, когда угроза потерять друг друга стала по-настоящему реальной, у Таррэна не нашлось слов, чтобы возразить, а Тирриниэль осознал, что им надо было сделать это гораздо раньше. Еще в тот далекий день, когда они впервые смогли посмотреть друг на друга без ненависти.
— Спасибо, — хрипло сказал Таррэн. — Спасибо тебе… за все.
— Ты не один, сын. Что бы ни случилось, знай: ты не один.
Какое-то время они еще смотрели друг на друга, понимая и чувствуя то, что не всегда выразишь словами.
— Эй, а где Бел? — подойдя к ним, с наигранной бодростью поинтересовался Элиар, осматривая голые скалы. — Вы что, ее потеряли? Или она сама сбежала, завидев ваши смурные физиономии?
— Да здесь я, здесь, — отозвалась откуда-то сверху Гончая, и эльфы задрали головы. Белка усмехнулась им с холки каменной драконицы и легко соскользнула вниз. — Таррэн, как там наши летающие друзья? Идут, или нам ждать их до посинения? С кем ты говорил, когда отсылал зов?
Таррэн поджал губы:
— Не знаю, он не представился.
— О том втором, которому я хвост едва не оторвала, ничего не сказал?
— Возможно, они еще не в курсе.
— Или в курсе, но так удивились твоей наглости, что даже позабыли про ментальный удар.
— Надавить пытались, — со вздохом признался эльф. — Однако не смогли: мне показалось, что они ушли слишком далеко.
— Ага, — кивнула Белка. — Зато теперь на всех парах сюда мчатся, чтобы надавать тебе по шее.
— По шее они будут давать тебе, — хмуро напомнил Элиар.
— Да. Но они-то про это еще не знают!
— А если тот второй уже все рассказал?
— А зачем ему трепаться? — резонно возразила Гончая. — Признаваться, что сбежал от каких-то двуногих и едва не лишился чешуи? Вряд ли он станет болтать. Так что когда драконы явятся, у меня будет неоспоримый аргумент, чтобы заиметь в противники именно этого ящера. А про него мы с вами уже кое-что знаем, и это дает нам шанс.
Элиар с сомнением на нее посмотрел.
— Почему ты уверена, что они примут вызов?
— Потому, что одного из них я прилюдно оскорбила. Потому, что по моей вине у него не хватает клыка в пасти. Потому, что его прилюдно обозвали нехорошими словами и не дали смыть эту грязь моей кровушкой. Такое не прощают, Элиар. И не забывают, поверь мне. Но если же он все-таки успел забыть, то я напомню. В подробностях. И еще более изысканным слогом — так, чтобы сомнений ни у кого не осталось. А поскольку тут им не балаган, а суд, то отказать в поединке мне никто не посмеет. Закон все-таки. Вряд ли он сильно поменялся за эти годы.