— Уверен?
— Еще как, — хмыкнул Таррэн, осторожно обвив ноги жены чешуйчатым хвостом. — Что я, Гончую свою не узнаю?
— Она едва не свернула тебе шею, — хмуро напомнил Элиар.
— Бел бывает довольно вспыльчивой.
— Она обозвала тебя гаденышем!
— Успокойся, Эл. Мы так договорились.
Элиар, качнув на ладони опасно искрящийся «Огонь», подозрительно сощурился.
— А почему мне ничего не сказали?
— Сказали, — наконец знакомо усмехнулась Белка и принялась неспешно отряхивать коленки. — Только ты был так увлечен своим новым заклятием, что почти ничего не слушал.
Стая облегченно присела обратно на скалы, а Элиар с сомнением оглядел Гончую с головы до ног, чуть отвел руку с искрящимся огненным шаром, но все-таки рискнул уточнить:
— Бел? Это и правда ты?
— Хочешь, в морду дам, белобрысый? Храмовника при себе нет, уж извини, но, думаю, и пинка будет вполне достаточно. А если уж ты и тогда станешь сомневаться, то будь уверен — от вызова не отвертишься.
Элиар слегка успокоился: белобрысым его звала только настоящая Белка. Такова уж была их старая традиция, по которой он мог очень точно судить о степени ее недовольства.
Гончая недобро прищурилась:
— Что, все еще не веришь?
— Сомневаюсь, — уклончиво отозвался Элиар, продолжая исподтишка сверлить ее пристальным взглядом.
— Молодец, бдишь. Давай я тебя все-таки приложу по кумполу — может, тогда признаешь?
— Не надо, — насторожился эльф. — Хорошо, я поверил. Но если это ты, то где тогда она?
— Здесь, — улыбнулась Гончая и протянула раскрытую ладонь, на которой поблескивал увесистый золотой кругляш, мало чем напоминающий амулет. Ну, может, только капелькой белесого металла в центре, да клубящейся в его глубине тьмой, в которую совсем не хотелось всматриваться.
При виде камня стая дружно выдохнула.
— Это что? — все еще подозрительно уточнил светлый эльф.
— Лунная сталь, — ответил вместо Белки рен Истаэр.
Элиар только сейчас заметил, что кузнец выглядит так, будто только что отошел от наковальни. Волосы подпалены, рубаха сожжена до дыр, на коленях виднеются пятна сажи, а физиономия до того закопчена, будто остроухий сутки напролет жег древесный уголь ради сомнительного удовольствия прокоптиться насквозь.
При виде удивления чужака летописец понимающе улыбнулся, а заметив сердитый взгляд Белки, виновато развел руками.
— Прости, что так долго: лунная сталь капризна. Я не маг, чтобы всего за сутки отковать тебе нужную форму, да еще и достаточной емкости.
— Если бы ты не успел, я бы тебя живьем закопала, — мрачно просветила его Белка, сверкнув глазами. — Целый час ей зубы заговаривала, дуростью всякой занималась. Прыгала, скакала как ненормальная. Злила ее, насколько только хватило фантазии… а тебя все нет и нет! Ис, ты меня едва не подставил!