— Но ведь это опасно!
— А по-другому не бывает, — серьезно ответил темный эльф. — Никому не нужен воин, не проведший ни одной настоящей схватки и не нанесший ни одной раны. В полной мере навыки сохраняются только так — на пределе, на пике, в постоянной борьбе. Чтобы ты умел чувствовать себя и противника. Чтобы знал и помнил границу, которую не следует преступать. Чтобы видел и ощущал последствия каждой своей ошибки. Чтобы учился и становился сильнее. Прости. Мы по-другому не умеем.
Эланна беспомощно повернулась к начальнику своей стражи, но тот только уважительно наклонил голову: принципы чужака были понятными и правильными. Пускай жестокими, но они и пришли из жестокого мира. Они еще не забыли слово «война». Для них еще живы понятия «долг» и «честь», и хотя бы поэтому они были достойны уважения.
— Я… хотела бы это увидеть, — неожиданно севшим голосом попросила эльфийка.
Таррэн нахмурился:
— Это совсем не то зрелище, на которое стоит смотреть леди.
— Я настаиваю, ллер, — отчего-то заупрямилась повелительница. — Не волнуйтесь, мне не станет плохо от вида крови. Я — дочь своего отца. Я тоже знаю, что такое долг.
— И все же я бы не советовал вам этого делать, — настойчиво повторил Таррэн.
— Пожалуйста, Таррэн, — твердо посмотрела Эланна. — Позволь мне увидеть.
Хозяин Серых пределов на мгновение скрестил свой взгляд с ее взглядом, не понимая причин такого упорства, но почти сразу понял: владычица не отступит. Он тяжело вздохнул и с легким поклоном толкнул низкую дверцу, предварительно бросив на рена Эверона предупреждающий взгляд.
Начальник стражи с каменным лицом кивнул, подтверждая, что готов подхватить госпожу, если ей вдруг захочется упасть в обморок. Затем шагнул следом за Таррэном, искренне полагая, что готов увидеть любое зрелище, и… как оказалось, полагал совершенно ошибочно. Потому что когда его расширенные глаза сумели в полной мере осознать, что именно видят, когда пораженный разум согласился принять происходящее за действительность, когда вспугнутые открывшейся картиной мысли наконец смогли пристыженно вернуться и собраться в некое подобие кучки, он в полнейшей прострации привалился к ближайшей стене и заторможенно подумал: «Сумасшедшие. Все они — сумасшедшие… Упаси нас Создатель заполучить себе таких врагов!»
Над импровизированным полигоном вилась мелкая пыль. Трава возле полутора десятков разноуровневых колонн была старательно вытоптана. Плетеный потолок из лианоподобных ветвей взмывал над ними на добрых три человеческих роста, чтобы не мешать прыжкам и умопомрачительным кульбитам, которые творили перевертыши во время схваток. Под листьями горело несколько десятков магических светильников. Каменные стены оказались раздвинуты в стороны каким-то хитрым заклятием, сделав помещение в несколько раз больше, чем раньше. Более того, изнутри камень оказался заботливо обвит колючим растением, рисковать попасть на шипы которого не стал бы ни один безумец. А сами шипы, уже успевшие окраситься алым, красноречиво доказывали, что кому-то сегодня не повезло с приземлением.